Запретные удовольствия
Шрифт:
– На месте Полли я бы не стал доверять даже тем, кто обещает молчать.
– Она решила, что ей нужна ваша поддержка, и не хочет объяснить мне почему.
– Вы решили охранять ее дом?
Нэсти не смог посмотреть Гэвину в глаза.
– Я поступлю так, как сочту нужным. – Перед мысленным взором Нэсти возник смутный образ: он пытается что-то разглядеть в темноте и слышит, как кто-то зовет его.
– Как вам удалось из любителя подглядывать в окно превратиться в приятеля Полли?
Нэсти удивленно посмотрел
– Любителя подглядывать?
Гэвин засмеялся:
– Я назвал вас так, потому что не мне одному известно, что вы проводите время, наблюдая за Полли с вашей резиновой лодочки. Может быть, вы были уверены, что никто не спросит вас о причинах такого поведения?
– Я друг Полли.
– Новый друг.
– Хороший друг.
Какое-то неопределенное выражение промелькнуло в глазах Гэвина, и это выражение нельзя было назвать дружелюбным.
– Ну ладно, пусть будет «хороший друг». И все же, как сильно досталось Полли вчера вечером, а, хороший друг?
– Все, что Полли считала нужным вам рассказать, она рассказала.
– Он избил ее?
– Можно сказать, что так.
– Почему вы так говорите? Хотите сказать, что он не только избил ее, а сделал что-то еще?
Нэсти хотелось верить, что этот человек беспокоится за Полли. Но инстинкт подсказывал ему, что в словах Гэвина – не забота, а нечто другое, нечто из области сексуального, интереса.
– Он не пытался ее изнасиловать, – сказал Нэсти. – И даже не домогался. – Второе утверждение не совсем соответствовало истине, но Полли наверняка предпочтет, чтобы все думали, что дело обстояло именно так.
– Так записано в протоколе?
– Нет, так рассказала Полли, – ответил Нэсти, уже выбравший для себя стратегию поведения на людях в это первое после нападения утро.
Суть стратегии заключалась в следующем: чем меньше он будет говорить, тем лучше.
– Вы не участвуете в этой сцене?
– Нет. Я здесь только ради Полли, как и вы.
Вывод напрашивался сам собой: Гэвин Такер намеревается стать одним из телохранителей Полли. Нэсти сказал ему:
– Я уверен, что она благодарна вам за поддержку.
Внезапно дети, усевшиеся рядом с Полли, громко рассмеялись. Оказалось, что она изобразила перед ними «скучную черепаху» в розовых одеждах.
– Разве она не великолепна? – спросил Нэсти. Гэвин усмехнулся:
. – Вы, наверное, можете так сказать, а я не могу – пока.
– Что вы имеете в виду?
Такер поспешил рассмеяться – театрально рассмеяться.
– Черт возьми, – сказал он, слегка подтолкнув Нэсти локтем. – Вы знаете, что я имею в виду. Я буду лжецом, если скажу, что не хочу кое-что поиметь от Полли.
– В данном случае вы могли бы очень вырасти в собственных глазах, если бы сказали: «Полли не та женщина, которая вешается на шею первому встречному», – сухо заметил Нэсти.
– Кроме вас, естественно?
– Хотите, чтобы я дал вам по физиономии?
– Я не боюсь тебя, засранец.
– А следовало бы. Только прикоснись к Полли – и сразу поймешь, почему тебе следует быть поосторожнее.
Дети снова рассмеялись, а Полли начала петь. Дети стали подпевать ей, постепенно их нестройные голоса слились, и они стали ритмично раскачиваться в такт мелодии, сидя рядом с Полли.
– Все, время вышло, – сказала Дженнифер Лоудер, дирижируя перед этой небольшой аудиторией. – Детки, можно заняться своими делами.
Полли собрала детей вокруг себя, и под ее руководством они поаплодировали.
Нэсти почувствовал, что лоб его покрылся испариной. Он вытащил из кармана пластинку жевательной резинки, развернул и сунул в рот.
Гэвин источал уже не просто злобу, а откровенную ненависть.
«Что ж, – подумал Нэсти, – с Гэвином, конечно, проблем не возникнет». Нэсти понимал этих слабых, неврастеничных людей. Они были рабами своих непомерных претензий и эксцентричных желаний.
У Нэсти вдруг ужасно разболелся шрам на щиколотке, который почти не болел уже несколько месяцев. Он перенес вес на другую ногу. Что же с ним происходит?
– Я могу надеяться, что вы больше к нам не придете? – деликатно осведомился Гэвин.
Нэсти промолчал. Боль усилилась, и теперь он просто обливался потом. Нэсти даже заморгал, поскольку пот начал разъедать ему глаза.
В отношениях людей, собравшихся здесь, явно было что-то странное, и он должен постараться установить, что именно.
– Время, – объявил Джек Спиннел. – Заканчиваем, ребята. Благодарю за отличную работу.
Ко всем прочим болячкам Нэсти присоединилась еще и тошнота. Он поставил книгу обратно на полку.
Темно и жарко.
Нэсти потерял свое ружье, но у него остался нож.
Он вспомнил, когда это случилось! Это произошло ночью в Колумбии, когда кто-то пытался убить его. В конце концов, Нэсти притворился мертвым и сыграл свою роль так хорошо, что его оставили в покое. А потом он вынужден был с разбитой лодыжкой тащиться обратно к вертолету.
– Вы поняли смысл того, что я сказал? – спросил Гэвин Такер.
– Что? – Нэсти смотрел на него отсутствующим взглядом.
– Полли не желает ничего предпринимать, чтобы обезопасить себя от домогательств. Видно, она хочет, чтобы все оставалось по-прежнему. А вы мешаете и поэтому должны исчезнуть.
– Ты безмозглый сукин сын, – процедил Нэсти. – Держись подальше от меня, пока еще в состоянии это делать.
Он клюнул на приманку. У цели ничего не вызывало подозрений. Потом в подлеске показалась манящая его фигура. И Нэсти вынужден был сделать выбор, как оказалось, неправильный. Это стоило ему простреленной щиколотки и карьеры.