Запретный плод

Лазарева Катерина

Она тяжело дышала, словно там, за балконом, у неё не было желанного воздуха. Чуть дрожала то ли от пережитого страха, то ли от ночной прохлады… Виолетта и сама не могла сказать, почему.

– Ну вот, ты в безопасности, – на этот раз голос Сэма звучал хоть и успокаивающе, но отстранённо. Дежурная учтивость. Попытка заставить девушку поскорее прийти в себя.

Вот только это не особенно сочеталось с тем, что посыльный продолжал держать её в руках. И как он это делал. Словно вообще не собирался её отпускать. Хотя в этом уже

не было никакой необходимости.

Это даже походило на объятие. Будто Сэм искренне за неё переживал. И сейчас, держа её в руках, целую и почти невредимую, успокаивал этим больше себя самого.

Впрочем, это всё пустые иллюзии… Виолетта и сама не поняла, отчего ей вдруг так показалось. Но слишком уж неоднозначный у него был взгляд, когда она случайно с ним столкнулась.

Хотя, если что-то и было, быстро сменилось равнодушием. Отведя глаза лишь на короткое время, посыльный вновь встретил её взор спокойно и невозмутимо. И отпустил её из рук.

– Больше чтобы ничего подобного, – строго и отчуждённо сказал Сэм. – Иди спать.

Виолетта не сразу ушла, растерявшись на мгновение. Ей вдруг показалось, что первая его фраза больше предназначалась самому себе, чем ей.

Глава 3

Виолетта беспокойно спала. Сэм сидел в кресле и наблюдал за ней. Она часто ворочалась, то засыпая, то быстро просыпаясь вновь. Он словно неотрывно следил, чтобы уснула. Не то чтобы так было проще коротать время… Сэм и сам не понимал, отчего так сконцентрировался на ней сейчас.

У него давно не было особой потребности во сне. Выспаться за пару часиков можно будет и в дороге. Тогда рядом с ней останется бодрствующий слуга, да и способа сбежать не будет.

Хотя после её ночной выходки… Стоило ожидать всего. Виолетта была готова рискнуть жизнью, лишь бы избежать участи брака с самым богатым и привилегированным человеком королевства . Меньше всего Сэм рассчитывал на такой поворот событий.

Конечно, она ничем не походила на множество любовниц принца. Им не было дела ни до чего, кроме собственной выгоды и удобств, которые гарантировал такой статус. Фелиппе не был груб со своими женщинами – а потому в постель к нему рвались многие. Власть и богатство манили их. Мало кто интересовался, какой в действительности человек находился за всей этой мишурой.

А Сэм успел его узнать. Принц был жестоким. Он наслаждался, ставя людей в безвыходные ситуации и наблюдая, как они пытаются выкрутиться.

Успела его узнать и Виолетта. Это очевидно. Она так отчаянно хотела сбежать, что напрочь отключила и разум, и инстинкт самосохранения. Да и если вспомнить, с каким презрением на лице девушка отказалась идти, когда Сэм известил её об указе принца… И как яростно Виолетта фехтовала. Как ожесточилась.

Именно Фелиппе был тем, кого всякий раз Виолетта представляла на острие своей шпаги.

Она ненавидела его всей душой. И никогда не смирится с этим браком.

Если это так – а Сэм был уверен в справедливости своих предположений – остаётся только гадать, что её ждёт во дворце. Виолетта не сможет скрыть своего отношения к Фелиппе. А он вряд ли примет это. Даже если постарается, что уже нетипично для него. Принц слишком привык к беспрекословному подчинению. И никого не будет рядом, чтобы помочь девушке. Ведь когда их с Фелиппе договор расторгнется, Сэм уедет. Вряд ли ему позволят остаться во дворце.

Опасная решимость вдруг переполнила его. Как бы он ни подавлял своё желание вмешаться, уже знал, что сделает. Будь что будет, но эта мысль не оставит его. Он должен воспользоваться своим даром.

Виолетта всё никак не засыпала, пребывая скорее в полудрёме и явно сознавая, где он и что происходило. Сэм не решился в этот раз оставить её одну. Если она перешагнула через балкон, вряд ли остановится перед чем-то вновь. Несмотря даже, что изрядно перепугалась.

В память вернулось воспоминание, как девушка, испуганная и дрожащая, неосознанно прижималась к нему в его руках. Но Сэм прогнал это наваждение из головы…

Только ближе к рассвету Виолетта вроде успокоилась и даже начала действительно засыпать. На всякий случай переждав ещё немного, Сэм вышел. Пора осуществить задуманное, раз за весь период её полусонных метаний он только и ждал возможности, вовсе не сомневаясь в своей задумке.

Отмычка даже не понадобилась. Слуга не запер дверь своей комнаты. Видимо, сказалась привычка: во дворце Фелиппе простым людям не могло быть дозволено личное пространство.

Что ж, это на руку Сэму. Как и то, что королевский подданный преспокойно и крепко спал. О чём его храп известил ещё за пределами комнаты.

Где лучше было ранить его так, чтобы принц ничего не заподозрил? Конечно, Фелиппе произошедшее вряд ли придёт в голову, тем более, из-за мелкой царапины, но не стоило рисковать.

В конце концов, принц был единственным, кто знал, что Сэм – перевёртыш, способный обращаться в кого угодно, чью хотя бы каплю крови испил.

Ладонь – одна из наименее чувствительных частей человеческого организма. И сейчас, из всего наполовину обнажённого тела слуги, она больше всего подходила для задуманного. Сэм оставит лишь царапинку, которая к возвращению во дворец перестанет быть заметной.

О том, что, если он воспользуется обликом слуги, того придётся каким-то образом сплавить куда-то; перевёртыш решил пока не задумываться. Проблемы стоило решать по мере возникновения. Это лишь перестраховка. Возможно, Сэм сможет найти предлог остаться во дворце.

Он принялся за необходимые действия, сконцентрировавшись только на слуге, чтобы не разбудить. Всё остальное вокруг не существовало. Сэм не ждал, что сюда мог войти кто-то без стука. Персонал гостиницы для этого слишком робок.