Запустение
Шрифт:
В каком-то месте на каменистом берегу реки, как раз делающей капризный изгиб, открылась широкая поляна и Энергетик сразу решил, что они будут опускаться туда. И точно, Корабль направил свое сопельно-силовое днище на эту поляну и медленно опустился.
– Прекрасно, - молвила Журналистка.
– Попробуем познакомиться с госпожой Глорией еще раз.
Энергетик что-то невнятно пробурчал в ответ и вдруг, быстро притянув к себе Журналистку, страстно поцеловал. Девушка напряглась, но не сопротивлялась, а только произнесла:
– Зачем?
–
– Глядя вместе с тобой на эту восхитительную посадку, я как будто - не то освободился от чего-то, не то возбудился. Во всяком случае, мне чего-то сейчас решительно недостает.
– Может быть того же, что и мне? Если да, то пойдем заглянем в мою каюту.
– Правда? Не могу поверить. Трижды "Да!".
Энергетик обнял Журналистку и еще раз упоительно поцеловал.
А в это время в рубке Штурман отстегивал ремни безопасности и подходил к окну, где уже стоял Капитан, разглядывая сквозь стекло подрагивающий огненный шар.
– Чертова шаровая молния!
– воскликнул сидящий в третьем кресле Инженер.
– Она так и летела за нами, нигде не отстала.
– Да, - подтвердил Капитан.
– Я-то вначале не понял что это такое, пока спектр его излучения не проанализировал Сизиф. Сережа, ты не забудь проследить за процедурой выравнивания Корабля и далее по порядку.
– Эй, ты куда!
– воскликнул Штурман огненному шару, который, флуктуационно подрагивая, подплыл ближе, а затем нырнул вниз и исчез из поля зрения.
И вдруг раздался оглушительный треск, все экраны и лампы одновременно вспыхнули и погасли и Корабль погрузился в полную темноту. Лишь в иллюминатор продолжал проникать непривычный свет глорианского утра.
– Вот это фокус!
– воскликнул Инженер.
– Сережа, переведи Корабль на аварийную ветку.
Инженер откинул чехол с тумблера, щелкнул им и все лампы зажглись вновь.
– Попали в переделку, - раздраженно произнес Капитан.
– Этот паршивый шарик выбил у нас уйму предохранителей. Сережа, возьми роботов и займись устранением неполадок. Сизиф, выяви месторасположение всех неисправностей и скажи сколько времени потребуется для их устранения.
– Минуточку внимания, - обратился Капитан в следующий момент уже в микрофон.
– Прошу не беспокоиться, не произошло ничего страшного, просто перегорели несколько предохранителей. Прошу всех заниматься своими текущими делами. Единственное пожелание, с учетом полученного нами негативного опыта - не забывайте следить, пожалуйста, чтобы за вами закрывалась входная дверь, когда будете выходить наружу и возвращаться. Спасибо за внимание.
– Около трех с половиной часов, - ответил Сизиф про время необходимого ремонта.
– Сообщить интервал ошибки подсчета?
– Нет. Отлично. Ладно, друзья, я пойду прилягу, а то что-то устал и к тому же сегодня ночью ни с того, ни с сего долго не мог уснуть, все ворочался. Так и не выспался. Следите, чтобы все было в порядке.
– Представляю, какая на тебе нагрузка ответственности, посочувствовал
– А я пойду, прогуляюсь.
Штурман переоделся в своей каюте в более практичный комбинезон и вышел из Корабля. На небольшом крыльце перед коротким пятиступенчатым трапом уже сидела Картограф, болтала ногой и с необъяснимой тоской глядела на шумящую реку.
– Чего пригорюнилась, детка?
– спросил ее Штурман.
– Людвиг, - сказала она, - зачем мы сюда прилетели? Я боюсь.
– Боишься?
– удивился Штурман.
– Но ты ведь знаешь, что Айзеку и Салли надо здесь поработать. А что конкретно тебя пугает?
– Этот доносящийся до нас шум. Эти вздымающиеся, словно глядящие на нас с высоты горы. Эти подступающие коряги атмосферных регуляторов. Мне кажется, мы попали в окружение.
– И это все?
– Нет, не все. Скажи правду, Людвиг, что это было?
– Где?
– Штурман неторопливо спустился по ступенькам. Картограф тоже встала и последовала за ним.
– Зачем делаешь вид, что не понимаешь? Это был светящийся оранжевый шар, преследовавший нас добрую четверть пути, а потом взорвавшийся почти на моих глазах, где-то под днищем Корабля. Это ведь он вызвал аварию в освещении, да? Это была военная ракета?
Штурман взял ее за руку и повел к предполагаемому месту взрыва.
– Давай посмотрим где это... Ага, вот...
Это произошло у самого кожуха, прикрывавшего узел электрической разводки, немного в стороне, но все же в опасной близости от трубопровода подачи хладоагента. Тугоплавкий материал обшивки выдержал, но при этом сильно изменился в цвете и покрылся мелкими спекшимися пупурышками, не говоря уже о краске, выгоревшей без остатка и лишь продолжавшей напоминать о себе едким горелым запахом.
– Ты только взгляни, - проныла Картограф, - это же как настоящий ожог на теле нашего малыша. Они пытались нас атаковать?
– Прекрати гадать, - возмутился Штурман, - и хватит беспокоиться. Это была шаровая молния. И она никак не связана с глорианцами вернее, связана с их бездействием. Если бы глорианцы не попустительствовали, эта шаровая молния была бы уничтожена в зародыше и не смогла бы вообще появиться на свет, чтобы принести нам очередную неприятность.
– Все равно, неприятности преследуют нас и здесь.
– Чистая случайность.
– Это не случайность!
– Не спорь со мной, детка. Сизиф сказал, что через три часа Корабль будет как новенький. Ладно, пошли.
– Иди один, а я пойду поброжу по окрестностям.
– Послушай, Аи, мне не нравится твоя печаль. Ты ведь всегда была среди нас самой безмятежной, что с тобой происходит? Хочешь, я прогуляюсь вместе с тобой?
– Хочу, - произнесла Картограф то слово, которое хотел услышать Штурман.
Они пошли сначала к реке. Они подходили к ней медленно, осторожно, потому что от реки несло сильной прохладой, а грохот раздавался такой, что становилось жутко. Чуть выше по течению в эту реку с противоположной стороны впадал ручей.