Заражение
Шрифт:
Академик некоторое время излагал свои планы, размашисто черкая ручкой по бумаге, после чего велел помощнику запечатать письмо, позволил ассистенту надеть на себя меховую куртку и шапку и выскочил из палатки, на ходу подзывая к себе ближайшего из солдат:
— Молодой человек! Да, да, вы! Будьте любезны, подойдите-ка сюда! — Лаврентьев пошарил вокруг взглядом, но затянутые в ОЗК военные были все на одно лицо.
— Рядовой Сомов! — прогундосил через противогаз солдат, отдавая ему честь.
— Бот что, товарищ Сомов. — Академик вздрогнул от порыва ветра и накинул поверх шапки
— Есть! — козырнул солдат и развернулся.
— Да, голубчик! — о хихикнул его седой академик. — Скажите Виктору Степановичу, что противогазы можно снять.
20 километров от эпицентра падения метеорита, тайга, 14 сентября 1991 года, 14 часов 10 минут.
— Копай-копай, салага! — Грозный голос нависшего над ямой сержанта подстегнул хилого юношу в погонах рядового к решительным действиям. — Команды «Перерыв» не было!
— Да сколько ещё можно копать-то? — Рядовой обречённо вонзил лопату в землю. — Нету здесь ничего, уже на метр воронку заглубил! — Он с опаской покосился на смуглого мускулистого командира. — Товарищ сержант, может, другую поискать?
— Может, и другую… — задумался сержант, оценивая объём произведённых раскопок, — давай ещё полметра, а там посмотрим.
Рядовой понуро кивнул, взмахнул лопатой, снова воткнул её в землю и остановился, тыкая ею в дно ямы, словно щупом.
— Кажись, есть что-то… — неуверенно произнёс он.
— Опять корневища? — Отошедший было сержант вновь навис над краем разрытой воронки.
— Не похоже, — ответил рядовой, — уж больно твёрдое…
Он принялся орудовать лопатой и спустя минуту извлёк из земли оплавленный камень размером с кулак.
— Вот, ещё один, — доложил рядовой.
— Молодец, Зыков! — похвалил его сержант. — Получишь благодарность от начальства! Давай его сюда. — Он протянул руку.
— Солить мне, что ли, эти благодарности? — пробурчал рядовой, передавая камень. — Уже десяток накопился. Лучше б отпуск дали, домой хоть сгонять…
— Разговорчики! — одёрнул его сержант. — Ишь, размечтался! Отпуск ему подавай. Вот отслужишь год, тогда и поедешь. — Он забрал из рук рядового находку. — Давай, вылазь. Пять минут перерыв, заслужил.
Сержант подошёл к лежащему на поляне вещмешку и бросил туда камень.
— Липкая дрянь, — поморщился он, глядя на абсолютно сухую ладонь, — и как это они липнут, если сухие и твёрдые… — Он затянул ремни вещмешка, на дне которого уже болтались три откопанных метеорита, и окинул взглядом подчинённых.
Его отделение лениво раскапывало старые воронки, оставшиеся от прошедшего в этих местах полгода назад метеоритного дождя. Сержант с иронией покачал головой. Армейский дебилизм, да и только. На кой сдались начальству эти камни? Полбатальона шестой месяц слоняется по тайге в поисках метеоритов. Они что, и вправду думают, что сотня бойцов с лопатами может перерыть территорию в пятьдесят километров в поперечнике?! Конечно, как гласит армейская мудрость: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор», но этих дыр в земле, их тут тысячи, если не десятки тысяч. Хорошо ещё, что хоть сама задача примитивная, ничего толком объяснять бойцам не надо. А то у него в отделении по-русски хорошо понимает один только Зыков, произнося фамилии остальных, сержант до сих пор боится язык сломать. И в остальных ротах не лучше, стройбат ведь, что с него взять… Сержант посмотрел на часы и, набрав в грудь воздуха, зычно произнёс:
— Отделение! Слушай мою команду! Перерыв! Выходи строиться на обед! — Даже сама мысль о построении на обед восьми человек посреди тайги не вызывала у него улыбки. Этих балбесов надо пересчитывать каждые полчаса, не то попросту заблудятся в трёх ёлках, дети песков, блин…
Вымазанные в земле бойцы вылезли из ям, выстраиваясь в неровную шеренгу, и сержант, убедившись в наличии всех людей, приказал приступить к разогреву сухого пайка. Он уселся на поваленное дерево и достал из своего вещмешка консервную банку и с минуту возился, вскрывая её штык-ножом. Затем он достал армейскую алюминиевую ложку и принялся за обед, внимательно следя за действиями подчинённых. «За этими баранами глаз да глаз нужен. Ещё не хватало, чтобы какой-нибудь Джуманиязов разогрел вместе с банкой тушёнки половину окрестной тайги. Кстати, где он?» — Сержант окинул взглядом людей и, устало вздохнув, поднялся на ноги.
— Джуманиязов! — крикнул он тоном, не предвещающим будущему аксакалу ничего хорошего. — Джуманиязов!!! Ты куда делся, придурок?! — Ответа не последовало, и сержант повысил голос: — Джуманиязов!!!
«Придётся искать, — скривился сержант, — дальше орать — себе дороже. Вся рота роет воронки в этой округе, и ротный слоняется туда-сюда между отделениями, проверяя ход работ. Если услышит и поймёт, что пропал боец, сержанту несдобровать. Это конкретный залёт. Со взводным ещё можно договориться, а с командиром роты бесполезно, узнает — и уходить сержанту на дембель самым последним. Ну, Джуманиязов, ты попал! Найду, точно фанеру тебе проломлю!» — Сержант тихо выругался и посмотрел на подчинённых:
— Назыров! Остаёшься за старшего. Всем сидеть тут и ждать! Если до моего прихода кто сдвинется с места — придушу! Зыков! Со мной пойдёшь! Резко вскочил и побежал! — Сержант угрюмо направился в сторону ближайших деревьев: — Не слышу ответа по уставу, Зыков!
— Есть, товарищ сержант! — промямлил рядовой, торопливо догоняя своего командира. — А куда пойдём искать-то?
— Прямо! — огрызнулся сержант. — Далеко этот дебил уйти не мог. Наверняка залез за дерево и харю мочит, скотина. Найду — убью!
Зыков благоразумно предпочёл промолчать, и некоторое время они молча прочёсывали изломанную берёзовую рощицу, углубляясь всё дальше. Джуманиязова нигде не было. Спустя полчаса поисков сержантская злоба окончательно сменилась испугом. Если Джуманиязов не найдётся вообще, один Аллах знает, что с ним сделает начальство. Он спешно пытался вспомнить, что говорил ротный на инструктаже по поводу диких зверей в этой местности.
— Зыков! — окликнул сержант бредущего в десяти шагах рядового. — Может, его медведь сожрал? Ты инструктаж помнишь? Что там про них говорили?