Зарево. Пекло
Шрифт:
– Да потому что мне постоянно приходится тебя из всякого дерьма вытаскивать!
– Не вытаскивай! – я махнула с силой рукой. – К черту, слышишь?! К чертовой матери! Я не прошу твоей помощи!
– Ну и отлично!
– Замечательно!
– Превосходно!
– Прекрасно! – и я рванула вперед, намеренно задевая Криса рюкзаком.
Вылететь из комнаты не успела. Горгоновец перехватил меня за руку выше локтя, задерживая на месте.
– Знаешь, для рискованного журналиста ты слишком херово врешь, – и я не знала, что меня разозлило больше: то ли то, что меня отчитывали, как провинившегося котенка, то ли то, что в моем профессионализме усомнились.
– Я прекрасно вру, когда мне это нужно! Но знаешь, милый,
Льюис на секунду оторопел, изогнув бровь. Я дернула руку назад, вырываясь, и почти прошипела, делая шаг на Льюиса.
– Не смей меня хватать за руки. Никогда!
И, круто развернувшись (еще раз ударив рюкзаком горгоновца), я стремглав бросилась прочь из комнаты; промчалась по лестнице, чудом только не упав с нее. Пробежала мимо Михаэля, чуть не сбив его с ног, вылетела на улицу, ничего не замечая перед собой. Мне хотелось ни то плакать, ни то разбить что-нибудь… Но, может даже интуитивно, я подлетела именно к машине Льюиса. Забросила свой рюкзак на заднее сидение и заняла свое законное второе переднее место. От злости из моей головы вылетели абсолютно все мысли о выживших, о том, что нам сейчас вновь предстоит дорога. Я постукивала ногой по полу, шмыгая носом и поглядывая на то, как горгоновцы усаживались по машинам.
Задняя дверь распахнулась; Льюис забросил свой рюкзак, затем уже занимая водительское сидение. Он с силой захлопнул дверь, отчего по всей округе пронеслось эхо, а машину покачнуло. Горгоновец шумно дышал через нос, движения его были резкими и рваными; мужчина завел машину, почти сразу же вызывая Сборта по рации. "Машина 1, Шайер и Льюис. Готовы к выезду".
Я цокнула, скрещивая руки на груди и отворачиваясь к окну. Мотор гудел. Я смотрела на панорамные окна и густо-желтые блики солнечных лучей на светлых стенах здания. В груди защекотало и забилось волнение – в тот миг тревожно воспринималось вновь добровольно броситься в гнетущую неизвестность пути.
Еще через пару минут машины, одна за другой, выехали за пределы территории базы. Машина Роберта первая, за ней следовала наша; потом трейлер, водительское сидение в котором занимал Норман, и заключительной – машина с Михаэлем и Стивеном. Мы свернули направо, на дорогу, которая должны была вывести нас совершенно на другую трассу, существовавшую для меня только серой извилистой полоской на потертой горгоновской карте.
Закрыла глаза, запуская руку в волосы. Половина ночи без сна, изматывающие тренировки и эмоциональная встряска давали о себе знать – чувствовала, как глаза начали слипаться, а голова пошла кругом. Я отвернулась от Криса, кое-как устроилась на сиденье, поджав ноги под грудь.
Страшно ли мне было? Отчасти. Но уверенность в действиях Роберта была сильнее. Впрочем, особенного выбора в сложившихся обстоятельствах я не видела.
Выжившие казались какой-то выдумкой вскипевшего мозга.
Укутанная в тягучий кофейный аромат, стоявший в машине, под монотонное сопение продолжавшего кипеть Льюиса, я достаточно быстро провалилась в тихий безмятежный сон. Мне ничего не снилось, и впервые за всю жизнь мне было настолько комфортно спать в машине.
***
Поиски проходят в спешке и под нескончаемый шум, доносящийся из-за запертых дверей. Роберт обнаруживает в офисе командира поста ручной рычаг для открытия проезда. Льюис, пройдя по коридорам, находит-таки открытую оружейную. Она почти пуста. Несколько упаковок патронов, пара гранат. Одну пачку патронов подбираю я под столом. Там же, среди сгнивших ошметков и разбросанных вещей, находится металлическая вещица. Только взяв ее в руки понимаю, что это. Штамп для клеймения. И по его состоянию нетрудно догадаться, что им уже пользовались по назначению. Когда переворачиваю штамп, чтобы рассмотреть
– Штефани, – окликает меня Роберт, – идем, проезд открыт.
Я, еле стоя на дрожащих ногах, киваю немного невпопад. Кладу клеймо на стол. Поверх бумаг и документов. Бросаю взгляд на изрисованную стену, на коридор со стальными дверьми, в которые продолжают ломиться зараженные (спустя даже время от каждого удара сердце вздрагивает), и спешно устремляюсь прочь, к выходу. После меня уходят и горгоновцы.
Дрогнула, распахивая глаза и мгновенно выпрямляясь. Плед скатился с моих плеч, я недоуменно посмотрела на него, не припоминая, когда успела укрыться. Пахло сыростью и дождем – за окном стемнело, темное небо затянули серые тучи, мелко моросил дождь, и свежий теплый воздух, проникающий через приоткрытое окно, щекотал нос.
Протерла лицо, затем смотря по сторонам. Льюис молча продолжал вести машину; его окно было полностью открыто, и горгоновец держал зажженную сигарету на вытянутой руке за пределами машины. Лесистый пейзаж сменился бескрайними холмистыми полями, позади остался горный хребет. Впереди виднелся темнеющий, выжженный город.
– Богиня Матерь, сколько я проспала… – хрипло проговорила, нащупывая под ногами бутылку с водой. Крис даже не обернулся. – Мы едем в тот город?
– Да, – коротко ответил мужчина, сжимая губы в тонкую полоску. – Проспала около десяти часов, – я поморщилась, закатывая глаза и делая пару крупных глотков воды. Шея болезненно затекла.
– Как прошла ваша вылазка? Как столкнулись с выжившими? – горгоновец сделал небрежное движение головой; он явно не был настроен разговаривать. – Может, расскажешь мне о Грине и о месте, куда мы едем?
– Может, нормально объяснишь мне о том, почему ушла с базы? Почему никого не предупредила? – недовольно спросил Льюис, делая затяжку.
– Так приятно пахнет дождем, а твои сигареты напрочь убивают аромат! Можешь хотя бы сейчас не курить?!
– Чего? – мужчина выгнул брови, с искренним недоумением глядя на меня. – Что ты мне еще скажешь не делать в моей машине?
– Ты здесь не один… Уже дурно от этого запаха! Мне плохо. Выкинь сигарету или дай мне пересесть к кому-нибудь.
– Какого же… – прошипел Крис. Сжал зубы, и по его лицу нетрудно было догадаться, что в своих мыслях он уже обложил меня таким потоком красноречивых ругательств, которых мои уши еще не слышали. Он зло швырнул недокуренную сигарету на дорогу. – Я это делаю только лишь потому, что остановись я сейчас и прерви движение колонны – Сборт с меня шкуру спустит. Не устраивает со мной ехать, забирай вещички и со следующего раза проваливай в другую машину.
– Так и сделаю, – проворчала, кутаясь в плед и открывая и свое окно нараспашку. Низкие темные тучи и светлые поля, засаженные какими-то злаковыми колосьями, разрезали мир пополам. Горы, отраженные в зеркале заднего вида, казались лишь иллюстрацией на книжном развороте. – А теперь перестань фыркать и, пожалуйста, расскажи обо всем.
Крис усмехнулся. Затем без особых эмоций провел мне краткий экскурс: во-первых, в °13-16-8-28 они добыли значительно меньше, чем предполагали (запасы восполнить удалось, но это потребовало значительных трудов, сил и времени). Двадцать восьмой оказался разбит авиационными снарядами, хотя никто из горгоновцев не предполагал, что кто-то обратит на него внимание – уж точно не административный центр, да и не самый больший город местности. Некоторые районы сравнялись с землей, другие сильно пострадали от пожарищ. Около города располагались ветряные электростанции: большинство ветрогенераторов уничтожено и повреждено, но пара мельниц чудом уцелела и продолжала работу.