Зарождение
Шрифт:
Неожиданно чувствую препятствие, ибо шаг дается с трудом. Падаю и ощущаю, как больно моему подбородку. Волна смеха охватила весь автобус, но главный смех исходит от зачинщика – Гайлса.
Быстро поднимаюсь и сажусь на свободное место. Футболка, которая была идеально белой, стала теперь грязной, с продольными полосками от пола. День окончательно испорчен.
– Встань и врежь ему, – голос Эви доносится откуда-то из автобуса, но я его не замечаю. С ним лучше не разговаривать при посторонних, ибо его никто не видит, кроме меня конечно.
Смотрю на свое отражение в окне, откуда Эви смотрит на меня неодобрительным взглядом.
Делаю вид, что не хочу замечать его.
– А ну встал. Подошел. Ударил, – настойчиво требует он. Ему-то проще говорить, сдачи получу я, а не он, да и страх физической боли меня как-то угнетает.
Эви растворился также внезапно, как и появился. В отражении был трусливый кролик, который любит бейсбол и белый цвет одежды.
Автобус останавливается у школы. Обитель знаний, спорта, невкусной еды в столовой и хороших игр на переменке. Я не спеша волочусь в потоке желающих покинуть автобус.
– Прости Гай, – ответила Николь, которая вышла из автобуса.
– Ты совсем что ли? Ты наступила на мои новые кроссовки, – кричит на неё этот рыжеволосый ублюдок.
Я выхожу из автобуса, и вижу, что бугай перегородил дорогу Николь, а рядом стоят его прихвостни и лыбятся.
– Сколько еще раз мне извиняться? – Спрашивает девочка дрожащим голосом, чуть ли не со слезами на глазах.
Сердцебиение учащается, комок страха подкатывает к горлу. Ладно, время вспомнить какие-то фильмы. Главное мне первым ударить, а дальше нас должны разнять.
Кладу рюкзак на газон и подхожу к парню со спины. Он выше меня на голову и крупнее тоже. Говорят, что он копия своего отца, который сидит где-то в тюрьме за убийство.
– Г…Гайлс, – обращаюсь я к нему. Но то ли у меня голос тихий, то ли он увлекся.
– Гайлс! – Произношу его имя так громко, что даже испугал сам себя.
Тот оборачивается и улыбается.
– Смотрю, новый стиль пришелся нашему другу по вкусу. Тебе идет, Эван– отвечает он, и его дружки оценили шутку одобрительными смешками.
Сжимаю кулак и резко бью его по лицу. Он падает, а я начинаю махать рукой от неимоверной боли. Наверное, я её сломал.
– Ты покойник! – орет он мне. Николь тем временем стремительно бежит в школу, и оглядывается, не убили ли меня еще.
Хватаю рюкзак, срываюсь с места и бегу, куда глаза глядят. Бейсбольные тренировки приносят свои плоды, тем тварям будет непросто меня догнать, но плохо, что он не учит избивать этих гадов.
Я бегу так быстро, как только могу. Позади доносятся крики Гайлса и его друзей. Мне кажется, что с моей скоростью мне место в легкой атлетике. Но, возможно, просто желание не быть убитым сейчас всё решает.
Сворачиваю на пустынную дорогу, где никто не проезжает бог знает сколько лет после того, как закрыли мясницкую фабрику из-за нарушений. Вижу забор, который открыт. Надеюсь, что охранник меня укроет. Во дворе замечаю машину. Господи, это же тачка Стива. Надеюсь, что драться он умеет.
– Стив! – Кричу я, но только тишина и мои шаги отдаются эхом в ответ.
Множество помещений с навесными замками. Куда же он с Эмми ушел то? Выхода нет, и будет мое тело тут лежать. А я еще не целовался с девочкой, не обвинил их во всех грехах, не стал звездой бейсбола. Господи, за что?
Замечаю дым из трубы со стороны одного производственного здания.
Забегаю в цех, ибо только там была открыта дверь. Внутри темно, но тусклая лампочка впереди дает понять, что здесь работают, да и слышно, что где-то гудит какое-то устройство. Вдоль стены расположены различные мусорные контейнера и прочее тряпье.
Поворачиваю за угол, здесь железная дверь с окном.
Внутри кто-то есть. Ставлю под дверь, два красных сломанных кирпича, которые то и дело крошатся, осыпая все вокруг красноватой крошкой. Поднимаюсь.
Обезглавленные тела Эмми и Стива висят на мощных крюках. Человек в фартуке и с противогазом пытается снять часы с тела парня моей сестры. Двое других начинают раздевать их и зачем-то смазывают тело каким-то раствором. Огромный мясницкий нож, какой только можно увидеть в фильмах ужасов, окончательно добивает во мне всякие зачатки смелости. Делаю шаг назад, но забываю, что стою на кирпичах. Падаю, и весьма громко.
– Ты где, урод? – Гайлс уже кричит на улице, и видимо его дружки отстали.
Я ныряю в ближайший мусорный бак, и через трещину в ней, вижу, как рыжий хулиган мечется по двору. Вдруг по коридору на его крики выходят двое в противогазе. От них несет какой-то кислотой.
Странно, но один из них, куда-то нажимает, и ворота закрываются, отбив окончательный путь отхода.
– А вы еще кто? – Гайлс без страха стоит и пытается понять кто перед ним. Один хватает его за руки, но он пытается вырваться. Другой достает нож и засаживает ему в живот. Я окончательно забиваюсь в углу контейнера, и мне становится страшно. Эмми, Стив, теперь еще и Гайлс…
Наблюдаю через отверстие. Один волочит его по полу прямо в ту ужасную комнату, оставляя на земле огромный кровавый след, протянувшийся до самого места пыток. Гайлс хоть и был ублюдком, но мне его жаль. Мама парня, наверное, станет пить еще больше, когда узнает, что единственный сын погиб по вине этих тварей. Стив же не единственный сын у дяди Джозефа, так что горевать, я думаю, долго в их семье не будут. Но вот для моей матери смерть Эмми будет очень тяжелым ударом. Сначала при загадочных обстоятельствах много лет назад пропал отец, его изуродованное тело с множеством ножевых ран позже нашли за городом, теперь вот любимая дочь. У меня с сестрой не было особо теплых отношений, но я все же буду скучать по ней. В нашем доме будет не хватать искрящегося смеха Эмми, ее постоянных подколов в мою сторону…А как она любила рукой взъерошить мои волосы..