Зарубежная любовная лирика

Сборник

«Лесбия вечно ругает меня. Не молчит…»

Лесбия вечно ругает меня. Не молчитни мгновенья,Я поручиться готов – Лесбия любит меня!Ведь и со мной не иначе. Ее и клянуи браню я,А поручиться готов – Лесбию очень люблю!

«Если желанье сбывается свыше надежды…»

Если желанье сбывается свыше надеждыи меры,Счастья нечайного день благословляетдуша.Благословен же будь, день золотой,драгоценный, чудесный,Лесбии милой моей мне возвратившийлюбовь.Лесбия снова со мной! То, на чтоне

надеялся, – сбылось!О, как сверкает опять великолепнаяжизнь!Кто из людей счастливей меня? Чего ещемог быЯ пожелать на земле? Сердце полнодо краев!

«Жизнь моя! Будет счастливой любовь наша…»

Жизнь моя! Будет счастливой любовь наша,так ты сказала.Будем друг другу верны и не узнаемразлук!Боги великие! Сделайте так, чтоб онане солгала!Пусть ее слово идет чистым от чистойдуши!Пусть проживем мы в веселье спокойные,долгие годы,Дружбы взаимной союз ненарушимохраня.

Гораций

«Астерия плачет даром…»

Астерия плачет даром:Чуть немножко потеплеет —Из Вифинии с товаромГига море прилелеет…Амалфеи жертва бурной,В Орик Нотом уловленный,Ночи он проводит дурно,И озябший, и влюбленный.Пламя страсти – пламя злое,А хозяйский раб испытан:Как горит по гостю Хлоя,Искушая, все твердит он.Мол, коварных мало ль жен-тоВроде той, что без запретаПогубить БеллерофонтаНаучила мужа Прета,Той ли, чьи презревши ласки,Был Пелей на шаг от смерти.Верьте сказкам иль не верьте —Все ж на грех наводят сказки…Но не Гига… Гиг крепится:Скал Икара он тупее…Лишь тебе бы не влюбитьсяПо соседству, в Энипея, —Кто коня на луговинеТак уздою покоряет?В желтом Тибре кто картиннейИ смелей его ныряет?Но от плачущей свирелиВсе ж замкнись, как ночь настанет…Только б очи не смотрели,Побранит, да не достанет…

«Давно ль бойца страшились жены…»

Давно ль бойца страшились женыИ славил девы нежный стон?..И вот уж он, мой заслуженный,С любовной снастью барбитон.О левый бок Рожденной в пенеСложите, отроки, скорейИ факел мой, разивший тени,И лом, и лук – грозу дверей!Но ты, о радость Кипра, ты,В бесснежном славима Мемфисе,Хоть раз стрекалом с высотыДо Хлои дерзостной коснися.

«Легче лани юной ты…»

Легче лани юной тыУбегаешь предо мною.Залепечут ли листы,Ветерок ли над водоюПробежит, или в кустахСлышен ящерицы шорох —Уж ее объемлет страх,Гнутся ноги, огнь во взорах.Но я жду, что на бегуТы оглянешься к врагу,И замедлишь шаг и рядомВдруг очутишься со мной,Страх забыв, потупясь взглядом,Мне внимая всей душой!

Западно-европейская поэзия

Италия

Франческо Петрарка

(1304–1374)

Из «Канцоньере»

III

Был день, в который, по Творце вселеннойСкорбя, померкло Солнце… Луч огняИз ваших глаз врасплох настиг меня:О госпожа, я стал их узник пленный!Гадал ли я, чтоб в оный день священныйБыла потребна крепкая броняОт нежных стрел? что скорбь страстного дняС тех пор в душе пребудет неизменной?Был рад стрелок! Открыл чрез ясный взглядЯк сердцу дверь – беспечен, безоружен…Ах! ныне слезы лью из этих врат.Но честь ли богу – влить мне в жилы яд,Когда, казалось, панцирь был ненужен? —Вам – под фатой таить железо лат?

LXI

Благословен день, месяц, лето, часИ миг, когда мой взор те очи встретил!Благословен тот край, и дол тот светел,Где пленником я стал прекрасных глаз!Благословенна боль, что в первый разЯощутил, когда и не приметил,Как глубоко пронзен стрелой, что метилМне в сердце бог, тайком разящий нас!Благословенны жалобы и стоны,Какими оглашал я сон дубрав,Будя отзвучья именем Мадонны!Благословенны вы, что столько славСтяжали ей, певучие канцоны, —Дум золотых о ней, единой, сплав!

LXXIV

Я изнемог от безответных дум —Про то, как мысль от дум не изнеможетО вас одной; как сердце биться можетДля вас одной; коль день мой столь угрюмИ жребий пуст – как жив я; как мой умПленительной привычки не отложитМечтать о вас, а лира зовы множит,Что брег морской – прибоя праздный шум.И как мои не утомились ногиРазыскивать следы любимых ног,За грезою скитаясь без дороги?И как для вас я столько рифм сберег? —Которые затем порой не строги,Что был Амур к поэту слишком строг.

LXXV

Язвительны прекрасных глаз лучи,Пронзенному нет помощи целебнойНи за морем, ни в силе трав волшебной.Болящему от них – они ж врачи.Кто скажет мне: «Довольно, замолчи!Все об одной поет твой гимн хвалебный!» —Пусть не меня винит, – их зной враждебный,Что иссушил другой любви ключи.Творите вы, глаза, непобедимымОружие, что точит мой тиран,И стонут все под игом нестерпимым.Уж в пепл истлел пожар сердечных ран;Что ж день и ночь лучом неотвратимымВы жжете грудь? И петь вас – я ж избран.

CXI

Та, чьей улыбкой жизнь моя светла,Предстала мне, сидящему в собореВлюбленных дум, с самим собой в раздоре,И по склоненью бледного чела —Приветствие смиренному – прочлаВсю смуту чувств, и обняла все гореТаким участьем, что при этом взореПотухли б стрелы Зевсова орла.Я трепетал; не мог идущей мимоЯ благосклонных выслушать речейИ глаз поднять не смел. Но все палимаДуша той новой нежностью очей!И болью давней сердце не томимо,И неги новой в нем поет ручей.