Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Я зашел в аптеку и направился к телефону. Попробовал дозвониться до Логана. Того на месте не оказалось. Следующая монетка соединила меня с Ником. Он, наверное, даже подпрыгнул, когда я сообщил ему, кто звонит.
— Ты что делаешь? — спросил он. — С тобой все в порядке?
— У меня все нормально. Пытаюсь думать. У тебя есть свободное время?
— Конечно. В ближайший час мне нечего делать. Ты заставляешь сильно переживать за тебя, мой мальчик. Звонила Венди и сказала, что ты не остался у нее.
— Как она?
— Сердится на тебя.
— Тем хуже для нее.
И тут
— Что, если ты позвонишь ей, и мы встретимся у тебя на вокзале?
— Да… — не очень охотно согласился он, — я думаю, она сможет чуть опоздать к Луи.
Теперь мне было чем заняться. Все время, пока я тащился в такси к вокзалу, я прикидывал и так и эдак, и пришел к выводу, что Ник и Венди могут быть замешаны в покушении на меня у библиотеки. Ник и Венди. Они одни из первых узнали о моем появлении в городе. Они улыбались и дружески хлопали меня по спине. Они здорово разыграли доброту и участие, а вскоре после этого кто-то чуть не убил меня.
Таксист затормозил у вокзала и протянул ладонь. Хватило доллара, чтобы она закрылась.
Они ждали меня в кассе. Окошко было закрыто, маленький радиоприемник выключен, на столе дымился кофе. Ник запер за мной дверь и тряхнул мою руку. У стены стояла Венди. Прелестная блондинка с чудесными ногами и грудью, которая, казалось, сейчас разорвет белую блузку и вырвется на свободу. Правда, на лице было столько грима, что лучше бы смотреть издалека. Она улыбнулась и повела плечиками. Это движение еще больше оголило ее грудь. Я с первого же взгляда понял, что если под блузкой и был лифчик, то он, надо полагать, нарисован на коже краской. Каждое движение девушки было полно изящества, как будто она танцевала румбу. Юбка туго обтягивала бедра. В высоком разрезе по боковому шву, если не отводить взгляд каждый раз, когда он распахивался, был заметен матовый блеск кожи выше того места, где кончались чулки.
Она бросила плащик на спинку стула и села. Ник устроился рядом. Я остался стоять спиной к двери.
Я глядел на них, а на моем лице, наверное, отражалось все то, что творилось в душе. Губы Венди зашевелились, как будто она хотела что-то сказать, но Ник опередил ее. Он нахмурился и спросил:
— Что с тобой случилось?..
Я усмехнулся.
— Вы, наверное, не знаете, что должно произойти с двумя мужчинами и одной женщиной?
Они непонимающе посмотрели друг на друга, потом на меня.
— Одного я убью. Другому переломаю руки. Женщину изобью до полусмерти.
Пальцы Венди сжали подлокотники кресла. Она привстала. Ее глаза сверкнули.
— В чем дело? — выдохнула она.
— В меня стреляли.
Папаша испуганно прохрипел:
— Джони…
— Заткнись. Тебя пока не спрашивают.
Венди не забывала демонстрировать мне свои красивые ножки и почти вывалившиеся груди, но сейчас не это волновало меня. Я пытался решить, способна ли такая раскрашенная цыпка убить человека, и пришел к выводу, что вполне способна.
— Где ты была весь день? — спросил я.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Сначала ответь мне.
Венди разозлилась, и, похоже, всерьез.
— Не ори на меня! Я не терплю грубиянов!
— Да, я очень
— Так, значит, ты думаешь, что один из нас стрелял в тебя? — спросила она, внимательно глядя мне в глаза.
— Может быть, моя сладкая, может быть. Если подумать, то все получается предельно просто. Кто знал, что я в городе? Я могу пересчитать всех по пальцам одной руки: Ник, ты, Линдс и Такер. Возьмем еще посыльного в отеле и водителя такси. — Я уперся в нее взглядом. — Все проще пареной репы. Линдс и Такер не промахнулись бы. Ник вообще ни черта не видит. Вероятность того, что это посыльный или таксист, ничтожно мала. Остаешься ты. Веселенькая история, не так ли?
И я улыбнулся.
Странно, но Венди вдруг успокоилась и начала перечислять немного занудным голосом:
— Без пятнадцати девять почтальон разбудил меня — нужно было расписаться за заказное письмо. Это легко проверить. Через двадцать минут молочник опять поднял меня. Его зовут Джерри Виндот. Ты можешь справиться о нем в фирме, где он работает. Не успел он уйти, как приехал Луи с моими новыми костюмами, и просидел до полудня. С ним был его друг. Потом…
— Этого достаточно.
Я подошел к столу, налил кофе, сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной ладони. Ник печально качал головой. Что и говорить, я оказался в глупом положении.
— Извини, малышка, я никогда не делаю маленьких ошибок, только большие, — сказал я.
Она подняла на меня глаза. Огонь в них потух.
— Все в порядке, Джони, я понимаю.
И слабо улыбнулась, давая понять, что не обиделась.
Черт возьми, часто ли встретишь женщину, которая, выслушав обвинение в покушении на убийство — обвинение, высосанное из пальца, — тут же тебя прощает, а не дуется целый месяц.
Я засмеялся. Ник подумал, что я чокнулся, но Венди засмеялась тоже. Как будто я очень удачно пошутил. Я плюхнулся на стул у окошка и угостил всех сигаретами.
— Да, ну и отмочил же я, — мне все еще было весело.
— Недаром говорят — семь раз отмерь, — с готовностью согласился Ник. — Может, теперь ты скажешь, зачем мы тут собрались?
— Да в том-то и дело, что сказать мне нечего. Я пришел, чтобы спросить. Я забуксовал. Что мне делать дальше?
Венди затянулась сигаретой.
— На чем забуксовал?
— Нет идей, нет информации. Я не могу идти к копам, а больше никто ничего не знает. Линдс пока не может припаять мне убийство прокурора. Но однажды он отыщет способ, как это сделать. Я должен его опередить. Если я не успею, то плакала моя бедная головушка.
Ник придвинулся к столу и оперся на него локтями.
— Не скрывай от нас ничего, Джони. Черт, я знаю многих людей. Что тебе нужно?
Мысли, которые не приходили мне раньше, вдруг как-то обозначились в моей голове.
— Мне не нравится, как убили Минноу. Сидел, сидел, потом — бах… Аккуратненько. Чистенько. Никакой драки, никакой попытки защититься. И вот мне шьют дело с премиленьким мотивчиком: месть.
— Револьвер, — сказала Венди. Ник быстро посмотрел на мои руки, ожидая услышать, что я отвечу.