Заря над Изумрудным городом
Шрифт:
Змея явно смутилась. Она тотчас разжала свои объятия и с тихим шипением отползла в сторону, стараясь не смотреть в глаза Корине. А все маленькие уродцы дружно посмотрели в сторону леса.
Девушка вдруг ощутила бурные удары сердца. Там, в тени густых деревьев, кто-то стоял, но она не могла разглядеть, кто именно. Потом сверкнули два глаза, и ветки ели зашевелились.
– Нарк… – не веря себе, прошептала Корина. – Этого не может быть… Нарк?
Из леса на опушку действительно вышел Нарк. Но как же он изменился! Некогда могучий зверь походил на голодного бродячего пса. Его густая шерсть свалялась, из нее торчали репейники. Волк заметно прихрамывал на
Корина опустилась на колени, с радостью и ужасом глядя на давнего и самого верного своего друга. Она уже не скрывала слез, и даже не замечала, что так, навзрыд, плачет впервые в жизни.
– Нарк… Мой дорогой Наркуша… Ты жив?! Но как же так… Я своими глазами видела, как тебя зарубил король Гуд там, на лесной поляне возле Фиолетового дворца, где я устроила ловушку для Элли…
Нарк ощерился и рыкнул – воспоминания об этом дне было самым страшными в его жизни. И только тогда Корина поняла, что от прекрасных железных клыков могучего зверя остались лишь желтые гнилые корни.
– Нет, хозяйка, Гуд не стал убивать меня, – сиплым голосом прохрипел Нарк. – Он слишком добр для этого. Гуд только размахивал топором, чтобы отогнать меня от поляны, где ты поджидала Элли. А я по глупости бросился на него и попытался перекусить его ногу… И мои прекрасные железные зубы рассыпались на кусочки! Гуд дал мне такого пинка под зад, что я несколько минут катился между кустарников, воя от боли и обиды. Я понял, что ничем не смогу помочь моей дорогой хозяйке… А потом ударился головой о какой-то валун, и потерял сознание…
Корина протянула ему руки и волк, не выдержав, с воплем бросился ней в объятия. Корина обняла верного друга за шею и, целуя, нежно гладила его по худым бокам.
– Какой же я была дурой… – прошептала она. – Притом эгоистичной дурой! В тот день я потерпела жестокое поражение в борьбе с ненавистной Элли, и больше ни о чем думать не могла… Я считала, что ты мертв. Если бы у меня было доброе сердце, я бы поняла, что это не так, что мой друг лежит без сознания и нуждается в моей помощи… Но мое холодное и черствое сердце не подсказало, что мой единственный друг по-прежнему рядом…
Внезапно нахмурившись, Корина оттолкнула голову Нарка.
– Стой, я почему я должна винить только себя одну? Почему ты не разыскал меня? Мне в то время так нужна была помощь!
Нарк вздохнул и опустил голову.
– Почему… А чем бы я мог помочь тебе, хозяйка? Несколько моих костей было сломано, голова едва уцелела от столкновения с валуном… А главное мои крепкие железные зубы – их больше было! Вместо сильного охранника у тебя появился бы жалкий калека, который сам нуждался бы в помощи…
Много недель я жил в лесу, питаясь всякий дрянью и даже падалью, потому что охотится по-настоящему я уже не мог. Когда мне стало совсем худо, я разыскал свою родную стаю, но меня с позором прогнали оттуда. Ведь я уже не был железнозубом, а мое славное прошлое и дружба с волшебницей Кориной не имели никакого значения. Хорошо еще, что мои бывшие товарищи не растерзали меня на части! Я выглядел настолько жалко, что никто не захотел сделать даже такую простую и легкую работу.
Что мне оставалось делать? Я решил совершить далекое путешествие через всю страну Торна, чтобы умереть здесь, возле пещеры Гингемы, где я был некогда так счастлив… Так бы и случилось, если бы не Бурчалка и его друзья. Они выглядели такими жалкими и беспомощными, так ждали твоего возвращения, что мне волей-неволей пришлось заботиться о ним вместо тебя!
Корина задумчиво покачала
– Вот что такое настоящая доброта, – прошептала она. – Я бы никогда так не поступила… Заботится о других, когда думаешь только о самой себе, о своем благополучии, о своей власти над другими людьми – такое мне бы и в голову не могло прийти!.. А что же жители Дарума? Разве они не прознали о твоем возвращении к пещере Гингемы?
– Прознали… Вездесущие птицы донесли им, что Нарк вернулся – но вернулся один, без Корины, и притом хромым и больным. С той поры Жевуны перестали ходить в лес. А ведь они жили только своими лесными промыслами! Им надо было кормить своих детей… Словом, однажды я набрался духу и сам пришел в Дарум. Мужчины схватились за колы да топоры, обступили меня со всех сторон. Все могло закончиться смертоубийством, но Бурчалка и его друзья обступили меня со всех сторон. Глядя на них, ребятишки Дарума рассмеялись, бросились вперед, чтобы погладить этих неведомых зверушек. Ну а потом рассмеялись и взрослые… Они не причинили нам вреда, больше того, накормили кто чем мог. И с той поры недели не проходило, чтобы кто-то не пришел с дарами к бывшей пещере Гингемы. Даже ребятишки перестали бояться этого места!
Прошло много лет, я совсем одряхлел, и только целебные настои дарумовских трав спасали меня от смерти. А потом я услышал от птиц, что моя дорогая Корина стала королевой Изумрудного города! Я рассказал об этом жителям Дарума, и с тех пор ты стала для них настоящей героиней! О тебе складывают сказки, поют песни… А дом, где когда-то ты жила вместе с родителями, превратили в музей волшебницы Корины. Сюда приезжают Жевуны со всех концов Голубой страны. Музей приносит такую большую прибыль, что жители Дарума совсем забросили свои прежние лесные промыслы – да и зачем, когда им и так живется хорошо как односельчанам великой волшебницы Корины?
Девушка слушала Нарка и не верила своим ушам. Неужели ее считают в Голубой стране чуть не героиней? Но за что? Ведь она ничего хорошего не сделала для Жевунов! Странно… Впрочем она уже не раз замечала: порою люди любят своих правителей не столько за благо, которые те приносят своим народам, сколько за причиненное ими зло. Разве Гудвина почитали только за то, что он был Великим? Нет, очень многие больше ценили Гудвина Ужасного, который наводил страх своей мрачной таинственностью и на взрослых, и на детей. Да и в ней, Корине, многие уважали не столько доброту (которой в ней было не так много), сколько силу и жесткость, которая порою перерастала в жестокость. И если она однажды вновь станет королевой, то она станет именовать себя Великой и Ужасной! Но…
Корина озадаченно взглянула на Нарка.
– Не хочешь ли ты сказать, мой дорогой друг, что я могу если захочу…
– Да! Конечно ты можешь стать королевой Голубой страны! – возбужденно воскликнул Нарк. – Все будут счастливы, что ими будет править не какой-то дурак Людушка, а могущественная волшебница.
– Но я уже вовсе не могущественная волшебница, – перебила его Корина. – Да, кое-что я по-прежнему могу сделать, но… Впрочем, посмотрим. Закрой глаза!
Нарк так и сделал. Корина встала на ноги, подняла руки к небу и прошептала одно из самых сильных своих заклинаний. Сейчас она даже не помнила, кому оно принадлежит – Гингеме или Торну, да и какая разница? Ей уже не были нужны никакие магические книги, она отбросила их как костыли, мешавшие ей бежать. Чародейство уже проросло в ней словно корни дерева, а заклинания стали его листьями и цветами. Но там где есть листья и цветы, должны появляться и плоды!