Защита общественных интересов в гражданском судопроизводстве
Шрифт:
Общеизвестно, что в настоящее время во всем мире значительное развитие получило движение по защите животных, например, бездомных собак и кошек. Бесспорно, что любители животных образуют самостоятельную социальную общность, имеющую свой интерес по защите животных. Однако невозможно отрицать, что неконтролируемое размножение бездомных животных в населенных пунктах способно нанести вред обществу. Соответственно необходимо обеспечение нескольких общественных интересов:
? в гуманном и ответственном отношении к животным, обеспечении сохранения их жизни, здоровья и комфортного существования;
? в предупреждении распространения животными инфекционных заболеваний;
? в обеспечении защиты общества от нападения животных, в том числе не имеющих владельцев.
Поэтому баланс между указанными интересами может быть достигнут только при условии запрета на уничтожение безнадзорных животных; путем их стерилизации и вакцинации, повсеместного создания специализированных приютов, а также введения правовых норм, определяющих меры ответственности для лиц, выбрасывающих животных и др.
В России долгое время интерес любителей животных практически не был учтен. В определенной мере правовой пробел был восполнен принятием Федерального закона от 27 декабря 2018 г. № 498-ФЗ «Об ответственном обращении с животными и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее – ФЗ «О жестоком обращении с животными» или ФЗ № 498-ФЗ). Однако и этот закон имеет недостатки, кроме того, в нем учтены далеко не все связанные с животными вопросы [109] .
109
Заметим,
Соответственно, вряд ли можно утверждать, что в действующих нормативных правовых актах указанные общественные интересы оптимально учтены и обеспечены. См. подробно: Туманов Д.А. Общественный интерес в качественном изменении законодательства в области обращения с животными // Законы России: опыт, анализ, практика. 2021. № 12. C. 85–90.
В данном случае заметим, что обеспечение баланса (равновесия) интересов происходит (должно происходить) в значительной мере за счет применения такого общего правового принципа, как справедливость [110] . Вполне обоснованным в данном случае выглядит подход С.С. Алексеева, который считал, что справедливость приобретает значение правового принципа в той мере, в какой она воплощается в нормативно-правовом способе регулирования, в таких началах, как соразмерность, равный масштаб. Справедливость имеет в юридической практике и самостоятельное значение: она является одним из ведущих начал при решении юридических дел, когда суду или иным компетентным органам предоставлена «свобода усмотрения», т. е. когда они осуществляют функцию по индивидуальному регулированию [111] .
110
Справедливость в праве, как известно, искали издавна.
111
Алексеев С.С. Собр. соч.: В 10 т. [+ справоч. том]. Т. 3: Проблемы теории права: курс лекций. М., 2010. С. 106. Другой классик – В.С. Нерсесянц считал, что «понимание права как равенства (как общего масштаба и равной меры свободы людей) включает в себя с необходимостью и справедливость. В контексте различения права и закона это означает, что справедливость входит в понятие права, что право по определению справедливо, а справедливость – внутреннее свойство и качество права, категория и характеристика правовая, а не внеправовая (не моральная, нравственная, религиозная и т. д.). Поэтому всегда уместный вопрос о справедливости или несправедливости закона – это по существу вопрос о правовом или неправовом характере закона, его соответствии или несоответствии праву». Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 2005. В литературе иногда указывают, что «справедлив тот закон, который соответствует запросам общества и способен защищать интересы большинства, не ущемляя при этом основных прав меньшинства». Дронова Ю.А., Туманова Л.В. Реплика о справедливости как правовой категории // Вестник ТвГУ. Серия «Право». 2020. № 1 (61). C. 119. С указанным подходом согласиться полностью сложно. Думается, что справедлив тот закон, посредством которого могут реализовываться и защищаться как интересы большинства, так и меньшинства.
Справедливость как принцип многогранна и, например, в контексте уголовно-правового регулирования выражается в соразмерности наказания за преступление. В контексте обеспечения различных общественных интересов она может выражаться в обязанности поиска возможностей реализации каждого из них. Непосредственное действие указанного принципа особенно важно в судебной деятельности, поскольку суды должны взвешивать интересы и находить их баланс на основании справедливости с учетом всех других принципов, а также прав человека.
Известная сложность заключается в том, что для всех и даже многих общественно значимых дел заранее нельзя создать (установить) некий общий шаблон справедливости. Во многих случаях ее надо обнаруживать ad hoc исходя из уникального характера дела [112] . Однако судебная практика различных стран мира отчетливо демонстрирует, что «сложно обнаружить» не означает, что сделать это невозможно, и примеры таких решений будут приведены в гл. 3 настоящей монографии.
1.2.5. Прямое отношение к нашему исследованию имеет вопрос о соотношении права и морали, так как распространено мнение, что поскольку именно в морали находит отражение общественная оценка того или иного действия, следовательно, именно она выражает общественные интересы. Более того, существовал и не ушел окончательно в прошлое подход, согласно которому требования морали должны воплощаться правовыми средствами [113] .
112
Аарон Барак писал, что суды должны быть «осторожными и разумными… понимающими свою творческую функцию; объективно уравновешивающими различные интересы; беспристрастно применяющими фундаментальные принципы, стремящимися достичь точного равновесия между господством большинства и основными правами личности…» Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ.; вступ. ст. М.В. Баглая. М., 1999. С. 35.
113
Некоторые известные юристы и философы полагали, что право – это низшая ступень (предел, минимум) нравственности. Еллинек Г. Социально-этическое значение права, неправды и наказания. М., 1910; Соловьев В.С. Право и нравственность. Очерки из прикладной этики // Собр. соч. Владимира Сергеевича Соловьева / Под ред. С.М. Соловьева и Э.Л. Радлова. 2-е изд. СПб., 1911–1914. Дореволюционный теоретик права В. Хвостов писал, что разделение права и морали – это важное культурное приобретение, которое не всегда существовало в истории человечества, что право и мораль влияют на поведение людей разными средствами. Хвостов В.М. Общая теория права: элементарный очерк / По изданию 1911 г.; см. также: Радбрух Г. Философия права / Пер. с нем. д. ю. н., проф. Ю.М. Юмашева. М., 2004. В работе приводятся различные критерии разграничения обсуждаемых явлений. Проблематика морали и права затрагивалась и в трудах других юристов и философов. См., напр.: Егоров А.А. Соотношение нравственности и права в трудах И.А. Ильина и Г.Ф. Шершеневича: сравнение естественно-правового и нормативистского подходов // Вестник Ун-та имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (4). С. 70–78. В середине XX в. вопрос о соотношении права и морали в связи с происходившим в то время возрождением юридического морализма был поднят известным юристом Гербертом Л.А. Хартом, который привел убедительные аргументы, что подобный подход не полезен обществу. См.: Харт Г. Право свобода и мораль. М., 2020. О соотношении права и морали в советской юридической литературе писали довольно много, но общий подход вполне четко отражен в изданных в то время учебниках по теории государства и права. См., напр.: Голунский С.А., Строгович М.С. Теория государства и права. М., 1949; Теория государства и права / Отв. ред. д. ю. н., проф. Н.Г. Александров. М., 1968. Обоснование различия морали и права см.: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2008.
С.С. Алексеев утверждал, что «в обществе со сложной социальной структурой… мораль качественно разнородна, и с правом многогранно взаимодействует господствующая мораль… [114] Но понятно, что право должно отвечать моралям далеко не всем и всяким и тем более не идеализированным, таким как требование средневековой инквизиции, расового превосходства… не неким идеализированно „высшим“ – таким как Спасение, Освобождение от зла, Всеобщее счастье, иным, порой миссионерского порядка. Каким же в области морали требованиям должно соответствовать право? Прежде всего – общепринятым, общечеловеческим, элементарным этическим требованиям… равной меры и равного юридического подхода, которое в юридической области трансформируется в важнейшее правовое начало – необходимость равновесности, равенства всех перед законом и судом, а отсюда справедливого права и справедливого его торжества в практических делах и конфликтах – правосудия» [115] .
114
Алексеев С.С. Теория права. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1995.
115
Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. Именно в указанном контексте учета правом морали В.А. Туманов пишет, что «право во всех его проявлениях – как нормативная система, движение общественных отношений, правосудие – должно быть пронизано нравственностью. Внутренняя моральность права – одно из важнейших условий его эффективности». Туманов В.А. Правовой нигилизм в историко-идеологическом ракурсе // Туманов В.А. Избранное.
От себя заметим, что учет правом морали должен быть очень аккуратным, и очевидно опасен полный или даже значительный захват моралью права, поскольку это приведет к существенному умалению интересов различных социальных общностей и составляющих их лиц, в первую очередь в ситуации, когда реализация таких интересов вреда остальному обществу принести не может.
Право и мораль не совпадают и не должны совпадать по многим причинам. Каждое их указанных явлений имеет свою функцию и ценность. При этом право ценно далеко не только тем, что его предписания могут быть обеспечены силой государства, а теми многочисленными способами реализации разноплановых интересов, которыми оно обладает, и обеспечением баланса интересов различных лиц и их групп, которые зачастую не совпадают. Безусловно, определенные моральные установки являются общими если не для всех людей, то для многих или даже абсолютного большинства, в то же время многие из них не совпадают. С помощью же морали зачастую реализуются не те же самые, что и с помощью права, интересы. При этом моральные предписания имеют ценность для индивидов в силу внутренней солидарности с ними.
Однако если бы признаваемая большинством членов общества мораль совпадала с правом, то как значительная часть общества, так и отдельные его члены были бы настолько закабалены, что можно было бы практически забыть о таком понятии, как свобода. Более-менее комфортно существовать могли бы лишь лица, соблюдающие соответствующие правила поведения не из-за угрозы ответственности, а по причине их принятия, согласия с ними и желания их реализовывать даже при условиях, когда их нарушение не подкрепляется правовой санкцией. Существование же всех остальных лиц и их общностей было бы не просто дискомфортным, а ужасным. По сути, речь бы шла о режиме общества, который, как известно, пытался организовать в Женеве известный теолог и реформатор Жан Кальвин, в чей адрес Вольтер точно заметил: «Кальвин открыл двери монастырей не для того, чтобы выгнать оттуда монахов, а чтобы вогнать туда весь мир» [116] .
116
Книга для чтения по истории Средних веков. Часть третья / Под ред. проф. С.Д. Сказкина. М., 1953 (автор главы о Жане Кальвине – А.Д. Эпштейн).
В свою очередь, подобное положение вещей вело бы к невозможности реализации интересов различных социальных общностей и составляющих их лиц и в конечном итоге к стагнации общества в целом.
1.2.6. Далее остановимся на вопросе о том, какого рода интересы реализуются через частное и публичное право [117] . Все еще зачастую утверждается, что публичное право регулирует отношения, обеспечивающие общий, совокупный (публичный) интерес, в отличие от частного права, регулирующего отношения, через которые реализуются частные интересы [118] . Основа такого подхода – воззрения римских юристов, согласно которому изучение права распадается на два положения: публичное и частное (право). Публичное право относится к положению Римского государства, частное – к пользе отдельных лиц [119] .
117
См. подробнее: Туманов Д.А. Реализация интересов через частное и публичное право // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2023; (5):112–121.
118
Большой юридический словарь / Сост.: А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских, А.Я. Сухарева, 2003.
119
Дигесты Юстиниана. 2-е изд., испр. Т. 1. Кн. I–IV. М., 2008. Разделение права на частное и публичное существовало не везде, в связи с этим можно вспомнить даже о странах романо-германской правовой семьи. Например, Густав Радбрух писал, что «Германии Средневековья деление права на частное и публичное известно не было». Радбрух Г. Введение в науку права / Разреш. авт. пер. со 2-го перераб. изд. М.М. Островской и И.З. Штейнберга; со вступ. ст. [Методологическая природа науки о праве] Б. Кистяковского. М., 1915. С. 36. В.И. Ленин в 1922 г. при составлении первого гражданского кодекса писал «Мы ничего „частного“ не признаем, для нас всё в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство, это – мы…» См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1967. Т. 44; см. об этом также: Теория государства и права: Учебник / Отв. ред. Н.Г. Александров. М., 1968. С. 592–593; Курс советского гражданского права. М., 1963. Однако и в советской литературе некоторые авторы открыто заявляли о необходимости разграничения права на частное и публичное даже в условиях социалистического общества. См.: Агарков М.М. Ценность частного права // Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. Т. 1. М., 2002.