Защитник

Лавряшина Юлия Александровна

Саша подкинул спортивную сумку, висевшую на плече:

– С этим трудно поспорить. И не все великие, конечно, карабкались из самых низов…

– Ну вот! А счастливое детство – оно ведь останется с тобой, кем бы ты ни стал. – Илья машинально оглянулся вслед светловолосой девушке – единственной, попавшейся навстречу.

Конечно, она не заметила его. Когда рядом был Сашка Борисов, другие переставали существовать. А уж он-то… Весь рост в нос ушел – безжалостно отмечала его бабушка, которая всю жизнь злилась на сбежавшего от нее деда, точной копией которого уродился Илья.

Не обратив на это внимания, Саша пробормотал:

– Это

смотря что считать счастливым детством… Когда тебе прилетает мячом по башке – это счастье? Твердым таким кожаным мячиком, который парень из команды-соперника – а может, даже из твоей собственной! – запулил со скоростью двести километров в час. Что значит, не бывает такого? К твоему сведению, рекорд скорости полета мяча после удара аж двести десять! Лукас Подольски запулил в 2010-м… Да-да, немецкий нападающий. Он с двух лет в Германии рос, какой он поляк! А до этого рекорд Роберто Карлоса держался, но там на двенадцать единиц меньше вышло… Хотя, верно, Карлос поинтереснее бьет этим своим коронным приемчиком – щетиной [1] . Не угадаешь, куда прилетит… Черт, я пробовал одно время! Не то чтобы подражал ему, но хотел научиться. Не пошло. Карлос в этом просто уникум. Но факт есть факт: Подольски его рекорд скорости побил.

1

Щетина – внешняя сторона стопы (футбольный сленг).

– Ну и к чему ты все это? То есть ты от игры не кайфуешь?

Саша остановился у самых ступеней университета:

– Я?! Илюха, да ты с ума сошел! Я обожаю футбол.

– Больше, чем математику?

– А вот это уже некорректный вопрос, – отрезал Саша и быстро взбежал наверх.

Илья крикнул ему в спину:

– Ладно, не отвечай.

Но когда добрался до верхней ступени, едва не ткнулся головой в поджидавшего его друга.

– Нет, я отвечу! – сказал Саша так серьезно, что Илье отчего-то стало не по себе. – Знаешь, что я для себя решил? Математика – это мой мозг, а футбол – душа. И то и другое – это я, верно? Так я и живу с семи лет.

* * *

Бежать.

Это было не желание, а необходимость. Валерка толкал в спину кулаком:

– Давай шустрей! Чего под ногами путаешься? Набрали мелкоту…

Валерке уже двенадцать, Сашке – семь. Достаточно, чтобы приказать себе: «Бежать!»

И он добежит, как бы громко ни стучало в ушах и в затылке. Сердце бешено колотилось, горло пересохло. Но, оказывается, можно мчаться к финишу и так, лишь бы ноги не отказали.

Сашка знал, что добежит. Так надо. Слово тяжелое, как молот, того и гляди расплющит. Надо. Надо.

А желание было совсем другим: упасть плашмя в траву, стелющуюся вдоль тропинки, цепляясь за ее длинные пряди, подползти к ручью, голос которого доносился из-за густого малинника, и пить, пить, пока губы не онемеют от холода. Зубы у него крепкие, не заноют, и горло не подведет.

Зимой во время тренировок Саша на ходу закидывал в рот пригоршню снега, благо в Сибири за ним и наклонятся не надо – сугробы в рост мальчишек. Ничего, без ангины перезимовал с ноября по апрель.

Сейчас же, летом, такое пекло, что черные мушки перед глазами снуют. Хотя тренер гоняет их только по утрам, не на износ.

– Гонка для девчонок, – объявляет он, включив секундомер.

Для виду, конечно, не соревнования же… Но Саша Борисов не умел что-то делать вполсилы. На каждой тренировке выкладывался так, будто это был финальный матч на чемпионате мира. Может, старшие этого и не замечали – шпана же… Но тренер уже не раз удивленно приподнимал бровь, похожую на колос, из которого торчат длинные светлые волоски. Они были колючими даже на вид, и Сашка ни за что не согласился бы потрогать. Фу!

Тренер ловил его взгляд:

– Чего встал, чемпион? Работай!

Перед сном, массируя ему гудящие ноги, мама шептала, наклоняясь так низко, что ее длинные волосы щекотали Сашкины плечи, не прикрытые майкой (пижамы он терпеть не мог!):

– Твой чемпионат впереди. Все будет. Все. Вот увидишь… Ты станешь, как наш кемеровчанин – Виталий Раздаев. Лучший бомбардир первой лиги. Не высшей, конечно, но, знаешь, каждый возделывает свой сад… Зато в первой лиге никто его так и не превзошел! А ты сможешь. Ты ведь мужчина, правда? Просто еще маленький…

Сашка кивал в темноте, зная, что мама увидит. Конечно, он – мужчина. Стонал про себя: «Больно, мам… Ножки больно!» Вслух не произносил, она сама замечала, как сын начинает ковылять к вечеру, морщится и норовит схватиться за стену. И весело предлагала:

– Сашка, мне надо пальцы размять. Можно я тебя помассирую?

Так сын будто шел ей навстречу, не чувствовал себя хлюпиком. Мама еще будет им гордиться!

Мальчик закрывал глаза и вслушивался в шум стадиона, скандировавшего: «Бо-ри-сов!» Отец ведь тоже хочет, чтобы он прославил их фамилию, только они представляют это по-разному. Но ведь он тоже будет рад услышать, как сотни людей кричат… Раздаев? Сашка открыл глаза. При чем тут Раздаев?!

– Я тебе рассказывала, что мы жили с Раздаевым в одном доме? В соседних подъездах, да… Красивый у нас был дом. Мы играли во дворе, а он проходил мимо. Он уже не играл тогда, не знаю, откуда возвращался. Но все знали, что он – звезда! Мы все так и замирали, когда видели его… А он улыбался нам. Знаешь, кого он мне всегда напоминал? Гагарина!

Только маме мальчик мог молча доверить свою боль, ведь она работала врачом. Правда, ветеринаром, но все-таки с ней не стыдно поделиться. Остальным даже знать было не положено. В спортивной школе у них был массажист, но Сашка стеснялся обратиться к нему. Вот еще! Чужой дядька будет разминать его икры? Отец и то никогда этого не делал. Его руки всегда были заняты карандашом. Антон Вадимович заполнял цифрами белые листы бумаги. А иногда и Сашке подкидывал задачку… Радовался, что сын щелкал их на лету – в уме считал быстрее, чем писал. Руки были не такими ловкими, как мозг.

Отец отказывался понять: зачем развивать ноги, когда у ребенка такая голова?! Но жена не слышала его…

– Талант – это солнечный зайчик, – твердила Светлана Александровна. – Сегодня он согревает Сашкину голову, а потом перебегает в ноги. И обратно. Главное, чтоб он жил.

Массируя скованные болью мышцы сына, лежащего на диване, покрытом старым, выцветшим пледом, в узорах которого прятались диковинные звери, мама приговаривала:

– Крепатура – это не страшно. Молочная кислота даже вредные микроорганизмы в крови уничтожает. Не забывай хорошенько разминаться перед усиленной тренировкой. Нагрузки должны быть равномерными. Зарядка – каждый день. Где гантели, которые я тебе купила?