Защитник
Шрифт:
– САФ?
– Сэр Алекс Фергюсон, их тренер.
– А-а…
– Не слышал?! Ну ты даешь… Впрочем, тебе простительно.
– Скоро ты меня насквозь заразишь своим футболом, и я буду разбираться не хуже тебя.
Сашка толкнул его плечом:
– Ля-ля… Короче, и Дэвид, и Криш даже играли в «Манчестере» под одним номером – седьмым. Само собой, в разные годы… Потом оба перешли из «Манчестера» в «Мадрид». Но это все внешнее! Как и их страсть к модным прикидам. А вот то, как они оба бьют дальние – это отдельная песня! Техника отличается, но
Тренер больно щелкал пальцем по подбородку:
– Смотри вперед! Никогда – на ноги.
Лязгнув зубами, Сашка заныл:
– Михаил Иванович, я и так…
– Спорить будешь?!
– Нет, – он отвечал быстро, пока железный палец не щелкнул еще куда-нибудь.
По лбу и по макушке многим прилетало, если ребята чего-то не улавливали, но Сашке доставалось только по подбородку – он быстро схватывал. К тому же тренеру было известно, что у мальчика уникальные математические способности, на олимпиадах шестиклассников обставляет! Такую голову беречь надо…
Присаживаясь на корточках, Михаил Иванович заглядывал ему в лицо:
– На мяч тоже не смотри. Ты должен видеть его периферийным зрением.
Разговаривал с ним на равных, знал, что Сашка в свои семь лет не спросит: «Это как?» Год назад Михаил Иванович даже принимать Борисова не хотел: ребенок из интеллигентной семьи – априори слабак. Да еще с мамочкой явился на стадион…
Но оказалось, этот круглоголовый, симпатичный мальчишка не только взрослее своих ровесников, но и талантливее.
«Настырный, – думал тренер одобрительно. – И боли не боится – встал, оскалился, как щенок, и побежал дальше».
– А еще лучше чувствовать мяч, – продолжил он. – Прямо кожей. Другое живое существо ты же чувствуешь? Улавливаешь чье-то приближение? Вот и мяч для тебя на поле – главный партнер. Понятно говорю?
Сашка кивал, и тренер не сомневался: действительно все понимает. Схватывает с полуслова.
– Только не забывай, что с тобой еще десять человек, вы – команда, ты должен смотреть направо и налево, чтобы найти того, кому с большей пользой можно доверить мяч.
Едва удерживаясь от того, чтобы привычно высунуть кончик языка (так само собой получалось, когда решал задачи), Сашка выполнял упражнения старательно: перекидывал мяч щечкой [2] , потом перекатывал подошвой. Потом усложнял задачу, делая перекаты внешней стороной стопы. Пытался быстро менять направление движения мяча одной стопой. И через год тренер уже не орал у него над ухом, что левая нога – костыль, который без сожаления можно оторвать и выбросить.
– Попробуй финт Ивелина Попова, – предложил он однажды. – Смотри: проводишь мяч за ногой и меняешь направление. Понял?
2
Щечка – внутренняя сторона стопы (футбольный сленг).
Тренер всегда показывал сам, умел все, чему учил мальчишек. Сашка кивал и пробовал. Получалось не всегда… Зато в сердцах плевать в траву он уже научился, как взрослый.
– Наш сын вырастет дебилом, – мрачно сообщал отец за ужином, щуря серые глаза за тонкими линзами очков. – Он целый дни набивает мячик. И все благодаря тебе, дорогая.
Он умел произносить слово «дорогая», как самое мерзкое ругательство. И ведь не вступишься, не скажешь, что мама – не дорогая…
– Я сегодня получил пятерку по математике! За контрольную.
Отец воздел костлявые руки:
– Еще бы ты получил четверку! Хоть ниже плинтуса пока не опустился.
Другой на его месте добавил бы «слава богу», но Антон Вадимович был убежденным атеистом. Он любил повторять: «Как истинный ученый, я верю лишь в то, что видел своими глазами или могу доказать».
За столом на мгновение стало так тихо, что кот Мишка, получивший свое имя в честь футбольного тренера, перестал вылизываться и уставился на людей. Светлана Александровна выпрямила спину. Лицо ее стало острым и неприятным:
– Мой сын никогда не опустится ниже плинтуса.
Сашка отвел глаза: его пугало, когда он чувствовал, какие надежды возлагают на него родители…
Они ссорились только из-за него.
– Зачем ты заставляешь ребенка бесконечно что-то считать? Мечтаешь видеть его бухгалтером?
– Что за бред? Бухгалтером! Сашка станет большим математиком. А для этого ему необходимо полюбить сам процесс.
– Из-под палки? Ему всего семь лет!
– Он должен поработать, чтобы это стало даваться ему легко. Когда он учился читать, разве ему это нравилось?
– Я уже не помню, он давно читает!
– Так я тебе скажу: нет! Не нравилось. Потому что тяжело было. А теперь так и глотает книжки! Потому что уже не думает о том, как складывать буквы, это происходит само собой. И он получает удовольствие от самой истории. И с математикой произойдет то же самое.
Мать фыркала:
– Ты серьезно? Можно получать удовольствие от решения задач? Это же не роман…
– Молчи, женщина!
Сашка улыбался за стеной: когда звучала эта фраза, ссора родителей оборачивалась шуткой, игрой. Он ждал этого момента и расслаблялся, услышав.
Ему было жаль, что мама равнодушна к математике и отказывается замечать, что весь мир вокруг наполнен математическими пропорциями. Саша пытался показать ей: бабочка опустилась на рукав ее кофты – мама ахнула от восторга и замерла, а он торопливо объяснил ей:
– Смотри, ее крылышки симметричны.
– Откуда ты знаешь такие слова? Разве во втором классе это проходят?
– Мам! Ну, при чем тут школа?
Не отрывая глаз от едва подрагивающих голубоватых крыльев с синей тесьмой, она прошептала: