Засекреченный пикник
Шрифт:
– Крысы?
– спросил Леденцов.
– У крыс рты поменьше, - объяснила судмедэксперт.
– Но скончалась не от укусов?
– спросил я.
– Уже говорила: её задушили.
– Теперь в квартирах держат разных экзотов.
Может её покусала какая-нибудь пиранья, - поделился капитан.
– Её кусал человек, - кончила нашу дискуссию Дора Мироновна.
– Неужели вампир?
– предположил майор, не веря в собственные слова.
– Кусают не только ради крови, - усмехнулась Дора Мироновна.
–
– Только его нам и не хватало, - вздохнул майор. Предстояла нудная и кропотливая работа. Первым делом следовало определить личность девушки. Хорошо, если поступит заявление об её исчезновении. У нас, в сущности, кроме одежды нет ничего опознающего. Кто она и откуда… Своей тревогой я поделился с Леденцовым.
– Найдём через её мобильник, - заверил майор.
16
Я ждал фамилию и адрес убитой. Майор обещал к девяти утра съездить к операторам мобильной связи. Но в кабинет заглянула секретарша и щебетнула, что меня вызывает прокурор. Не очередное ли происшествие?!
Прокурор в кабинете был не один. В сидевшей женщине я не сразу узнал директора школы: её голову покрывал опрятный платочек, словно она попала в церковь. Ну да, школа с православным уклоном.
– Сергей Георгиевич, присядьте. Директор школы на вас жалуется…
– Не может быть, - вырвалось у меня удивлённо.
– Претензии, так сказать, педагогического характера!
– Какие же?
– не верил я.
Юрий Валентинович не ответил, видимо, предоставляя эту возможность директрисе. Да и я захотел услышать её голос. Мне показалось, что заговорила она с неохотой:
– Сергей Георгиевич, вы нервируете педагогический коллектив.
– Каким же образом?
– Допрашиваете учеников…
– Нет, я лишь с некоторыми побеседовал. Не писал протоколов и не вызывал в прокуратуру.
– Капитан милиции на глазах ребят выспрашивал преподавателя физкультуры…
– Неужели этот бугай расстроился?
– не утерпел я.
– Сергей Георгиевич!
– прокурор сокрушённо покачал головой.
– Извините.
– Вы посещаете Тамару Леонидовну, не обращая внимания на её душевное состояние…
– Госпожа директриса, как мне разобраться в этом пикнике без её показаний?
– В конце концов, вы на глазах всей школы устроили драку с родителем.
– Я лишь оборонялся.
Видимо, исчерпав заготовленные претензии, она добавила как бы от себя лично:
– Вы строите из себя Шерлока Холмса.
– Вы ведь тоже строите…
– Кого я строю?
– Директора школы.
– Я и есть директор школы!
Мне бы
– Господа и… товарищи, говорим по делу, - успокоил нас Юрий Валентинович, добавив слово «товарищи», зная, что обращение «господа» я не люблю.
Наверное, от белого платка лицо директрисы казалось матовым. Даже стёкла её очков замутились белизной. Но теперь, после нашего разговора, в щеках нашлась краска, Да и очки вроде бы порозовели. А я никак не мог взять в толк цель её прихода и нелепый характер обвинений. Она вдруг их объяснила:
– Сергей Георгиевич, своей деятельностью вы бросаете тень на школу.
– Вера Карловна, допустим, тень на школу бросает преступник, - заступился за меня прокурор.
– Юрий Валентинович, вы не представляете, как трудно сейчас воспитывать детей. Меняются требования, системы…
– Надо воспитывать не по системам, - не удержался
– А как?
– спросила директриса с долей сарказма.
– Трудом.
Она так скривилась, что очки заметно полезли на лоб. Или у неё такая улыбка? Если и улыбка, то её исказило презрение к моей мысли о труде. Добавила и словесно:
– Вы забыли, в какое время живёте. В девятом классе двадцать восемь учеников, и каждый день ребят встречают двадцать восемь автомобилей. Ни одного «жигулёнка», лишь «БМВ», «мерседесы» и «тойоты». Некоторые с водителями. Эти дети учатся жить современно и красиво.
– Кого же из них готовят?
– Мы воспитываем интеллектуальную элиту.
– Теперь понятно, почему я вторую неделю не могу дождаться водопроводчика.
Прокурор моей полемики не одобрял, видимо, считая, что лезу не в своё дело. Но воспитание - дело всех. И я имел на это моральное право: трудное детство, вырастил дочь, занимался криминальными подростками, прочёл не одну книгу по педагогике… И тут же вспомнил:
– Вера Карловна, а вот Макаренко…
– Макаренко теперь не в формате, - перебила она.
– Да, умные люди всегда выпадают.
– Откуда выпадают?
– Из формата. Прокурор взглядом указывал мне на дверь, чтобы я увёл директрису. Но у меня был к ней вопрос, с которые я намеревался посетить школу и опросить всех преподавателей. Теперь уж не пойду:
– Вера Карловна, что скажете о физике?
– Отменный педагог.
– Я имею в виду моральные качества…
– Сергей Георгиевич, не забывайте, что школа православная. Аморальных не держим.
Мне захотелось ей сообщить, что Салтычиха исправно ходила в церковь. Не верил я директрисе уже хотя бы потому, что она не признавала моего любимого воспитателя Макаренко. Прокурору наша словесная канитель надоела: