Зашифрованные маршруты
Шрифт:
Петька заволновался, вскочил, несколько раз обошел костер.
– Вода, Таня, не в почву уходит, а под хребет, от этого рукав и мельчает, а выходит вода здесь, на этой стороне.
– Петька ударил рукой по стенке хребта, смотри, какой туннель себе пробила.
У Тани заискрились глаза:
– Петька, это же третий вариант!
И, как маленькие шаманы, они стали плясать вокруг костра. Успокоившись, отметили на карте координаты, поставили восклицательный знак.
– Примерные размеры отколовшейся горы можете указать?
– Петька назвал длину, высоту и ширину. Анатолий Васильевич взял логарифмическую линейку, подсчитал и сказал летчику Саше:
– Пожалуй, одним взрывом уберем.
– Перед уходом Сидоров попросил: - О третьем варианте никому ни слова. Везде будьте осторожными. В городе людей много. Могут специально навязать разговор об экспедиции. Старайтесь уйти от таких собеседников. Тимка от нас инструкции получил. В случае чего, ребята, он работал не радистом, а поваром вместе с вами.
Таня подняла голову с подушки:
– Анатолий Васильевич, а почему вы про город сказали?
– Через недельку-другую мы посылаем вас троих в город - учиться на подготовительных курсах в геологическом техникуме. Стипендию будете получать от нашей экспедиции, в городском банке. Тимке мы все рассказали. Он будет у вас главным казначеем. Жить будете в деревянном доме, он теперь собственность нашей экспедиции. Четыре года пролетят незаметно, и вернетесь к нам уже полноправными геологами.
Сидоров и летчик Саша попрощались за руку с Петькой и Тимкой, а Тане галантно поклонились и на кровать к ее ногам положили голубую коробочку.
Гости еще разговаривали с доктором в приемной, а Таня уже раскрыла коробочку. Там оказались крохотные часики и блестящий браслетик к ним. Таня ойкнула от неожиданности и смутилась. А Тимка, как будто делал такое тысячу раз, выдернул Танину смуглую руку из-под одеяла и стал прилаживать часы. Потом они с Петькой по очереди спрашивали у Тани, сколько времени, и она каждый раз, изгибая руку, медленно, певучим голосом отвечала. И все трое смеялись и опять спрашивали.
Вечером Петька хотел по-своему приладить узенький браслетик часов и уронил его на пол. Блестящей ящеркой тот соскользнул в щель между досок. Зацепить его линейкой не смогли, он отлетел в сторону и закатился куда-то в ямку. Решили поднять доску. Осмотрели гвозди - один новый, шляпка не закрашена. Доску кто-то недавно отрывал.
Тимка, крадучись, принес из сеней топор и спрятал под матрац к Петьке. Стали ждать, когда медсестра и врач уйдут ужинать. Тимка нервничал, через полчаса ему надо было идти в штаб и дежурить у рации. Врач домой не собирался, он зажег керосиновую лампу и занялся составлением документов,
– Ты иди, Тимка, я сам ночью доску оторву и вытащу браслет, а топор через форточку брошу на крыльцо, а ты утром занесешь.
Ночью Петька отодвинул кровать, взял топор и принялся за доску. И вздрогнул от Таниного голоса.
– Под топор положи полотенце, а то вмятины останутся.
Таня спрыгнула с кровати и стала ему помогать. Лезвие топора Петька вставил в щель у самого конца доски. Вдвоем они налегли на топорище. Гвоздь вылез без скрипа. Отвели толстую плаху в сторону, легли на пол и стали шарить руками в темной щели.
– А-а-а!
– вдруг крикнула Таня и отпрянула в сторону.
– Прищемила палец?
У Тани губы свело судорогой.
– Там, кажется, голова человека.
Петька запустил руки в щель. Под балкой у печки пальцы нащупали что-то мягкое круглое. Что-то меховое и тяжелое и в одном месте холодное…
– Кто-то идет сюда, - прошептала Таня.
Захрустел снег у крыльца, брякнула щеколда.
– Откройте, это я - Тимка.
– Войдя, он сбросил с себя полушубок и валенки, лег на пол и тут же вытащил из-под пола браслетик. Потом спросил: - Вы почему такие настороженные?
– Мы шапку оттуда подозрительную вытащили, вон она под кроватью. В ней что-то спрятано.
Доску положили на место. Из кармана Тимка вынул новый гвоздь и вогнал его в плаху одним ударом обуха. Кровать поставили на место, расположились на полу и стали распаковывать старую, поеденную молью шапку. Вынули тяжелый сверток. Петька развернул тряпки, в лунном свете блеснул револьвер. Старинный, крупнокалиберный, с отставшей кое-где никелировкой. Петька его узнал. Револьвер начальника пропавшей экспедиции Ельникова. Вспомнилась ночь в сарайчике. Жухов. И рюкзак, в котором лежал этот револьвер. Рассмотрели ствол. Цепочкой шли слова: «Бюри, Бюри, Бюри».
– Но как он сюда попал?
– стал рассуждать Петька.
– Жухов положить не мог, его в то время ранили. Колесников? Челпанов? Их тогда в Шалаганове не было.
Да и кому понадобилось прятать револьвер в больнице?
– Гарновский, - вдруг сказала Таня.
– Он здесь лежал. И гвоздь новый он забивал. Помнишь, Петька, какую он ерунду нес про батареи от шпионской радиостанции.
Петька вскочил:
– Тимка, а где сейчас Метелкин?
– Он, говорят, уволился и уехал куда-то на Украину.
– Тимка непонимающе смотрел на своих друзей.
– Вы мне-то расскажите, что к чему?
Петька, не отвечая, нырнул под кровать, лег на живот и что-то рассматривал на полу. Оттуда спросил:
– Ты где гвоздь брал?
– У сторожа магазинного склада, старика Пантелея. Попросил два гвоздя. А он, известный скряга, дал только один.
– Это хорошо, что скряга, значит помнит, кто у него еще просил. Ведь гвозди в доске одинаковые.
Петька вылез из-под кровати и коротко рассказал Тимке о пропавшей экспедиции и о своих подозрениях. Тимка внимательно выслушал и стал одеваться.
– Пойду спрошу старика Пантелея. Он сейчас дежурит у склада.
Шапку и револьвер он взял с собой и обещал спрятать как следует.
Вернулся Тимка быстро и скороговоркой произнес через форточку:
– Гвоздь брал Гарновский, шапку он снял с забора у Метелкиных. Живет сейчас в городе, где-то у понтонного моста. Мне пора на связь, до завтра, - и убежал.
– Ничего, - грозно сказал Петька, - в городе мы его из-под земли достанем.
Таню с Петькой выписали из больницы через неделю. Прощаясь с ними, старшая медсестра Вера Ивановна передала записку: