Зашифрованные маршруты
Шрифт:
– Карту вот закрашиваю. Любке завтра сдавать ее. Болела Любка. Я здесь сторожем на зиму устроился. А где вы живете?
– В городе.
– Понимаешь, Петька, кто-то спалил наш дом на Байкале, Там у меня хранились старинные карты-лоции всех сибирских рек, так вот выкрали карты, а дом сожгли. В нашей экспедиции, я скажу по секрету…
Послышался собачий лай. Петька вскочил:
– Наверное, друг меня ищет, Тимка Булахов, его охранник задержал за то, что мы по путям бежали.
– Какой охранник? Булахова я знаю. На радиста учился.
Гулко загудела от тяжелых шагов промороженная палуба. Открылась дверца, и на лестнице показался… охранник. Загудел басом прямо с лестницы:
– Федор, я здесь парня поймал. Разговорился с ним, он, оказывается, тебя знает. Назвался Булаховым. Толковый парень, селектор мне чинит.
Федор Иванович пропустил бороду через кулак:
– Отпусти его, Ганя. Пусть идет сюда. Наши они, из экспедиции.
Охранник виновато посмотрел на своего друга:
– Ты, Федор, извини, что задержал, но нашу смену предупредили: сегодня быть особо бдительными.
– А пока ты здесь, Ганя, нарушители там шастают по перрону.
Охранник занервничал, торопливо поднялся на палубу.
– Петька, а почему ты с чемоданом, - спросил Федор Иванович.
– Хочу вместе с Тимкой съездить к его родственникам в Тунку.
Обмана старый капитан не заподозрил.
– Билеты-то у вас есть? Первый пассажирский утром идет, в одиннадцать сорок.
– А на Большереченск - Катушевск разве нельзя?
– Не посадят Петька - «экспресс».
– Он посмотрел в темное окно.
– В общем, я сейчас с Ганей договорюсь. Тут ехать недалеко, у проводника в закуточке посидите, Пища с собой есть?
– Спасибо, Федор Иванович, есть.
В маленькой каютке резко зазвенел телефон. От неожиданности Петька вскочил с табуретки. Федор Иванович не спеша прошел за переборку, поднял трубку.
– Вахта номер два слушает. Обстановка нормальная, не спим.
– Федор Иванович положил трубку.
– Начальник нашей ведомственной охраны проверяет.
– По этому телефону можно в город звонить?
– Звони, если надо, а я пойду объект обойду.
Петька набрал номер и сразу услышал Танин тревожный голос:
– Слушаю, это ты, Петька?
– Почему не спишь?
– Кто-то ко мне ломился через замурованную дверь. И звал тебя! Я выпустила собаку и сразу двери на все крючки. А тот, кто ломился, назвал собаку по имени «Отель, Отель, нельзя», и она перестала нападать. Я, Петька, выстрелила в потолок из нового ружья. За стенкой закричали: «Петька, ты с ума сошел, Таню с Тимкой разбудишь!» И побежал тот человек. Я его видела.
– Не Гарновский?
– По-моему, не он, больше на Жухова походит.
– А сейчас что-нибудь подозрительное слышишь?
– Второй час уже ничего не слышу. Собака только под дверями сопит.
– При первом же подозрительном шорохе стреляй и звони в милицию,
– Знаю! Как у вас дела?
– Пока хорошо.
Таня положила трубку.
Заскрипел снег. В клубах морозного воздуха появились Федор Иванович, Тимка и старик охранник.
– Вот твой друг. Золотые у него руки. Федор мне рассказывал, что вам надо в Тунку к тетушке. Я вам помогу, потому что исправить селектор мне никто не мог. А без него хуже, чем без телефона на моей-то службе.
Охранник пришел за час до отправки поезда. Прямо сверху загудел:
– Быстро, пока контролеры не собрались да посадку не объявили.
Вышли на улицу. Мороз сразу обжег щеки. Луны не было. Но и рассвет не наступал. В темноте вышли к калитке. На столбах слабо поблескивали фонари, засыпанные игольчатым куржаком. Подъездные пути были битком забиты грузовыми поездами. Чуть ближе к берегу маленький паровоз расформировывал состав. Цистерны отталкивал к складу, а платформы с коксом тащил в тупик. Светились большие окна экспресса Большереченск - Катушевск. Паровоз был уже подогнан и попыхивал паром.
Старик Ганя провел ребят вдоль товарняка:
– Проскакивайте под цистернами и ждите возле моей будки.
По громкоговорителю предупредили, что через десять минут начнется посадка в поезд экспресс.
– Смотри, Тимка, Гарновский.
Через решетчатый забор они видели, как из такси вышел Шурка Подметкин и вытащил черный с никелированными уголками чемодан. Гарновский стоял под уличным фонарем. Он был в черной шляпе, темном клетчатом пальто и в очках. В левой руке трость, поблескивающая бронзовой инкрустацией. Правая рука в кармане.
– У него там пистолет, - прошептал Петька.
Гарновский увидел Шурку, незаметно, будто поправляя шляпу, указал ему на перрон, сам подошел к газетному киоску и вступил в разговор с шофером, разгружающим пачки газет. Но за Шуркой следил, пока тот не зашел в здание вокзала.
– Быстро за мной - раздался голос старика Гани.
– В четвертом вагоне будете ехать у кондуктора в каптерке. Ваш чемодан уже там.
Под прикрытием товарного состава они проскочили к вагону. Старик Ганя вытащил из кармана специальный железнодорожный ключ, согнутый, как пистолет. Одним движением открыл дверь:
– Живо!
– Как по воздуху залетели в тамбур Петька и Тимка. В коридорчике возле стоп-крана старик открыл вторую дверку, запихал ребят в крохотную кладовочку: - Сидите здесь и не смейте пикнуть до Тунки. Там он останавливается на минуту. Выскакивайте сразу, да чемодан не забудьте, - старик кивнул в угол.
– Я проводнику сказал, что вы мои внучата. Звать меня Гавриил Ильич Колосов. Ну, бывайте здоровы.
Дверца закрылась, а потом бухнула боковая дверь. Петька через штабель мягких матрацев и подушек пробрался к окошечку, осторожно поднял уголок белой шторки. Через главную дверь вокзала входили на перрон пассажиры и провожающие. Первым шагал Шурка с черным чемоданом в руках, Гарновский скрывался в середине толпы!