Зашифрованный план (Повести, рассказы)
Шрифт:
Случалась неполадка в работе, и опытный Бурьянов скоро отыскивал верный выход. Происходил ли конфликт с начальством, Бурьянов медвежьей своей походкой, вразвалку, отправлялся на объяснение.
Резонно басил, глядя добродушно, и пошевеливал толстыми пальцами, а собеседник смотрел на непреклонное лицо его с черной бородой до ушей и часто уступал.
Шагал сейчас Бурьянов прямо по снегу. До пояса проваливался иной раз. И все ему надо самому доглядеть да ручищей пощупать.
Правильно ли сделано, нет ли какой технической фальши.
— Свой глаз — алмаз, — усмехался он на замечания рабочих, — нажимай, ребята, того гляди, вода пойдет!
Дружно мелькали лопаты, очищали последний снег из четырехкилометровой канавы, по которой пойдет вода, перехваченная в вершинах Джинды.
Вместо того чтобы путаться по извилинам русла, масса воды устремится сюда в прямой и короткий ход. По крутому уклону проплывет сокращенное вдвое расстояние и сильным напором ворвется в бревенчатый бак, установленный вверху косогора. А оттуда, влившись в широкий трубопровод, низвергнется вниз к реке. Там по системе железных труб ударит в машины — тяжелые мониторы, которые будут размывать золотоносную почву долины Джинды.
На участке кипела напряженная, молчаливая работа.
Загорелые и обветренные лица беспокойно обращались к сеявшему капельки небу. У каждого в голове рождалась веселившая и немного пугавшая мысль о близкой воде.
Ударял грубым пальцем в звонкое железо Бурьянов.
— Туже, браток, фланец стяни. Да прокладку просунь — сочиться будет!
И, увязая в снегу, пробирался дальше вниз, к монитору.
От чугунного котла машины отходило длинное поворачивающееся дуло. Монитор был похож на пушку, нацеленную в долину, и вся площадь джиндской гидравлики в этот день походила на боевой участок, ожидающий наступления.
Да и вправду здесь готовился бой. Бой с враждебной природой за золото. Джиндская гидравлика получила от государства свою программу.
Ахнули и заворчали было артельщики, почесывая затылки.
— Где же экую уйму металла добыть, — сомневался один, — вода-то продержится всего две недели. Вот и весь срок работы нашей!
— Товарищи, — горячо возражал инженер, — вы по прошлому году судите, — это неверно! В этом сезоне гидравлика подошла к богатейшему участку Джинды. Просмотрите разведочный план!
Он развернул карту. Изображенная на ней площадь долины была разбита на квадраты, и в центре каждого — разведочный шурф, показывавший, сколько граммов металла содержится в одном кубометре породы.
— Да один только тринадцатый шурф вам даст половину программы, а смоете вы его в два дня!
Лица хмурились несерьезно. Прятали в бороды улыбки. Дело, очевидно, было и прибыльное, и исполнимое.
— Но только смотрите, — предупреждал инженер, — чтобы подготовлено было все, до последнего винтика. Придет вода — поздно будет доделывать, а раз сорветесь — и программа к чертям полетит, и договор лопнет!
Уполномоченный артели Бурьянов подписал соглашение. Это было еще зимой, тогда артель получила кредит. А теперь наступал самый ответственный момент — расплата. Вот поэтому-то у каждого из пятнадцати человек и была единая мысль о воде и программе. Но все-таки меньше всех думал Ефим Иванович.
— Десятник, а я-то что делать буду? — тоскливо допытывался он.
— А вот стой у бака да гляди, чтобы лед либо коряжина какая в трубу не заплыли!
— Так всю смену и торчать?
— А я, что ли, за тебя стану? Понятно, всю смену!
Перекидывались словами на длинной просеке. Один — кряжистый, прочный, как глыба, и Ефим Иванович, стройный, повыше, в ловко перехваченном кушаком азяме. Ветерок шевелил русую его бороду.
— Погляжу я, долго ли вытерпишь, Ефим! — смеялся Бурьянов.
— Пропади ты со своей канавой! — в досаде плюнул Ефим Иванович и взялся за лопату.
Эх, то ли дело с лотком и ружьишком в тайгу ударить!
К ночи зажгли керосиновый фонарь на пробу. В лунном свете его еще чернее сомкнулась тайга, еще острей заточились верхушки пихт.
В дощатом бараке спешно собрали производственное совещание. Обсуждали в последний раз все то, над чем трудились два месяца.
— Шлюзы проверены, вашгерд отконопачен! — докладывал бригадир плотников.
Все внимательно слушали. От взмокшей одежды шел пар. Поднимался едкий туман махорки. Рапортовали и слесари:
— Трубы свинчены, мониторы готовы! Не хватило маленько прокладки, так мы берестой обошлись…
— Почему не хватило?! — возмутился комсомолец Костя. — Управляющий все обещал!
При дружном хохоте Ефим Иванович насмешливо разъяснил:
— Зайцу черт три года хвост сулил, а он и сейчас без хвоста гуляет!
В дверку кто-то вошел. Задние зашевелились. Протиснулся вперед к столу Филатыч. Старый бродяга. Брови лохматые, как у матерого филина, измокшая шинеленка, в руках костыль.
Только что со стана вернулся.
— Джинда пошла, ребятки! Разлилась внизу, что твой океан! Нет больше к нам дороги!
Всю ночь сыпал ровный и теплый дождь. Утром вбежал в барак комсомолец Костя, тряхнул храпевшего на нарах Бурьянова:
— Вода!
Без суматохи выходили из барака.
Каждый знал точно, что ему делать. Уверенно шли к своим местам.
— Не подкачай, ребятушки! — как-то особенно проникновенно напутствовал Бурьянов.
Ефим Иванович с лопатой стоял у бака. И его захватило начало.
Вот, словно из земли, проступает по дну канавы влага. Чернеет и тает снег. Вот плеснуло волной из-за поворота и вода потекла все шире, наполняя канаву, облизывая все выше борта, разрастаясь в стремительный поток…