Заставь меня
Шрифт:
Мое дыхание учащается, и он знает, что я близка; он хорошо умеет читать меня. Он встает и начинает раздеваться, не отрывая от меня взгляда. Забирается рядом со мной и проводит тыльной стороной ладони по моей щеке, затем по шее, между грудей и упирается в мой живот.
— Ты прямо на грани, не так ли?
Я хриплю и киваю, напряжение зажигает мои чувства.
Он переползает через меня и устраивается между моих бедер, чуть отодвигая вибратор.
— Почему?
— Я хочу, чтобы ты кончила в тот момент, когда я сделаю тебя своей, — в его тоне нет ничего собственнического,
Мои пальцы на ногах начинают загибаться, а мышцы сокращаться.
— Сейчас, Кэш.
Кэш закидывает мои ноги себе на бедра и погружается в меня. Когда его член скользит в моей киске, я разбиваюсь вдребезги. Его руки дрожат, когда я кричу от освобождения и сжимаюсь вокруг него. Он заполняет меня так идеально, что становится больно. Я стону, когда он наполовину выходит и с ворчанием входит обратно.
— Так чертовски идеально, куишле. Эта киска была создана для меня, — он снова делает толчок. — А я создан для тебя.
Я задыхаюсь от каждого резкого толчка его бедер, мое тело все еще пульсирует от оргазма. Каждое движение его члена по моей точке джи посылает удовольствие.
Тянусь к его лицу и сжимаю его между ладонями, прижимая к себе, чтобы поцеловать. Никогда еще поцелуй не был таким легким, но в то же время глубоким. Его губы едва касаются моих, но я чувствую в них любовь. Во время следующего толчка я стону, и он проглатывает этот стон, раздвигая языком мои губы. Мое сердце замирает, ощущая, что мне слишком тесно в грудной клетке.
Он начинает входить в меня чуть сильнее, и я резко вдыхаю.
— Прости, куишле, я не могу больше медлить.
— Все в порядке. Если это только на одну ночь, то хочу тебя всего, — дышу я ему в губы.
— Одна ночь, — стонет он и зацепляет мое колено своей рукой, чтобы углубить наклон, и еще больше вдалбливается, обхватывая заднюю часть моей шеи другой рукой.
А потом трахает меня.
Прижимая к себе, он врезается, словно ищет способ соединить нас в одно целое. Его дыхание горячее на моей шее, и с каждым толчком он ворчит, словно это одновременно удовольствие и боль. И я точно знаю это чувство, потому что каждый раз, когда он погружается в меня, ощущаю целостность, которую никогда не знала раньше. Но с каждой передышкой, какой бы короткой она ни была, я ощущаю раздирающее чувство потери глубоко в груди.
Он шипит сквозь стиснутые зубы, когда он приближается к кульминации, и задыхается.
— Кончи со мной, детка. Кончи на мой член в последний раз.
Я поднимаю вибратор и вставляю ее между нами, пока он продолжает свой неумолимый ритм. Жестко и быстро, отчего моя киска дрожит.
— О, черт, да, — стонет он, балансируя на грани. — Дай мне, куишле. Дай мне это.
— Ах, Кэш, — кричу я, когда оргазм достигает вершины и обрушивается вниз волнами горячего удовольствия.
— Боже, Харлоу, — мое имя вырывается из глубины горла, когда он жестко входит в меня, преодолевая импульсы моего оргазма.
Он рушится на меня сверху, смахивая потные пряди волос с лица,
— Моя идеальная королева, — бормочет он, и на меня оседает тяжесть.
Он медленно выходит и перекатывается на спину, увлекая за собой, так что я лежу на его боку, мои руки и голова на его груди. Я вздрагиваю, когда его рука проникает между моих бедер.
— До последней капли, куишле. Я хочу, чтобы ты сохранила каждую унцию меня в себе, — он собирает двумя пальцами свою сперму, вытекающую из меня, и засовывает обратно.
Мы лежим в молчании, оба тяжело дышим и возвращаемся к собственным телам после того, как разделили одно.
Кэш нарушает тишину.
— Ты знаешь, что сегодняшняя ночь была только началом, а не концом.
Нельзя отрицать. Это гораздо больше, чем просто одна ночь.
— Я знаю. Нет пути назад.
Слышу мягкую улыбку в его голосе, когда он прижимается губами к моему лбу.
— Нет пути назад.
ГЛАВА 24
Красавица
Харлоу
В своей жизни я принимала много решений. Некоторые хорошие, другие плохие. Плохие, как в тот раз, когда я решила, что будет забавно съесть сырой халапеньо за один укус, потому что он не может быть настолько плохим. Хорошие, как сесть рядом с тихой русской девочкой в первый день в детском саду. Плохие, как возвращение домой после вечеринки в колледже. Хорошие, как принести домой котенка, которого я нашла за мусорным контейнером.
Еще неизвестно, будет ли выбор Кэша Фокса хорошим или плохим.
Но прямо сейчас, когда его теплое тело обнимает мое, а утреннее солнце отбрасывает оранжевые тени на его нежный профиль на подушке, это чертовски приятно.
Кэш всегда во всем тверд. Только не во сне. Его лоб разглажен от всех складок, а челюсть расслаблена. Я анализирую плавный наклон его носа и то, как веснушки блекнут, чем дальше от щек они расползаются. Его ресницы длинные и завитые, слегка трепещут ото сна. Сонные вздохи вырываются из его губ.
Проще говоря, в таком виде он очарователен. Я вижу мальчика, которым он был до того, как мир насилия и потерь ожесточил его. Мне хочется крепко прижать его к себе и сказать, что не нужно все время быть таким сильным. Потому что сильный не гнется, а ломается.
Я целую его висок, ощущаю тяжесть и полноту в груди. Он просыпается с ленивым стоном и крепче сжимает руку, которой обхватил мою талию.
Смеюсь, когда его член просыпается быстрее, чем он сам, эрекция упирается мне в бедро. Он прижимает меня к своей груди, мое обнаженное тело мягко и податливо тянется к его твердому и точеному телу. Мне нравится этот контраст, противоположные размеры идеально сочетаются друг с другом.