Заставлю быть моей
Шрифт:
— Платье мне нравится! — прошипела, даже не пытаясь вырваться. Сам не захочет — не выпустит, так к чему лишние движения?! — И чтоб ты знал, у моей подружки, Инны, прекрасный вкус.
— Н-да, стоит вспомнить ту отвратительную вульгарную тряпку, в которой ты решила подработать эскортницей, — глаза его опасно блестели.
— Кто старое помянет… — фыркнула я.
— Действительно, — согласился он и, открыв свободной рукой дверцу машины, попытался усадить меня в салон.
— Я с тобой никуда не поеду! — все-таки я начала сопротивляться. Дернулась в сторону, попробовала вывернуться, но Громов будто бы этого не заметил. С силой толкнув, усадил внутрь. Я так и повалилась на сиденье. Вскинула голову, гневно прошипела, что о нём думаю.
— Я не… — хотела было сказать, что не принадлежу ему, что никогда не принадлежала и принадлежать не буду, но осеклась, когда он, нагнувшись, посмотрел мне прямо в глаза.
— Ты доигралась, Алина, — сказал зловеще и захлопнул дверь. Обошел внедорожник спереди. Теперь дверца распахнулась уже со стороны водителя. Олег сел за руль, но заводить мотор не спешил. Так и сидел, смотря прямо перед собой.
Мелькнувшая было мысль попробовать выскочить на улицу и дать деру, была уничтожена на корню — Олег заблокировал дверь с моей стороны и наконец удостоил меня взглядом:
— Разве я давал тебе повод держать меня за идиота, Лина? — вкрадчиво поинтересовался он. — Считаешь, можешь обхитрить меня?
— Я ничего не считаю, я просто хочу, чтобы ты от меня от отстал!
— А я хочу, чтобы ты была моей. И, поверь, я на все готов, — поджал губы. — Не заставляй меня прибегать к крайностям.
— Зачем? Олег, ну зачем я тебе, господи?! — судорожно выдохнула я.
— Я дал тебе ответ на твой вопрос, — от голоса его повеяло холодом. Я против воли поежилась. Посмотрела перед собой и снова на него:
— Я же тебя никогда не прощу, Олег, — прошептала тихо.
— А мне не нужно твое прощение, Алина, — ни мгновения не раздумывая, ответил он. — Мне нужно, чтобы ты стала моей женой и родила мне ребенка.
Я смотрела в его полные решимости глаза и понимала — всё, что я могу себе представить, любая невероятная мысль может оказаться правдой. Что происходит в его голове, что руководит этим мужчиной… Чем он в этот раз одержим… Я даже представить боялась.
— Если… если ты хочешь, чтобы твой ребенок был похож на твою бывшую жену, — решила озвучить одну из самых бредовых и в то же время имеющих хоть какую-то логику мыслей, — я могу дать тебе свою яйцеклетку. Воспользуешься услугами суррогатной матери и… — он заставил меня замолчать одним лишь взглядом. Темным, наполненным неприкрытой яростью.
— Господи, тогда что?! — воскликнула в отчаянии. — Что тебе от меня нужно, Олег?!
Он промолчал. Захлопнул дверь со своей стороны, и еще через секунду мотор заурчал. Я совсем ничего не понимала. Если причиной всему не наша схожесть с его погибшей женой, тогда что?! Что?!
— Куда мы едем?
— А куда бы ты хотела? — включив поворотник, Олег пропустил несколько машин и выехал на проезжую часть.
— В офис. У меня много дел.
— Дела придется отложить.
— Олег…
— Я купил тебе красивое платье, — кинул на меня взгляд, недобро улыбнулся. — Поверь, оно будет смотреться на тебе гораздо лучше, чем то, что я видел. Ты же знаешь, что я умею выбирать для тебя платья. Помнишь? Тебе всегда нравилось… Свадебное платье, в котором ты будешь королевой, как тебе, Лина? Моя женщина должна быть королевой в момент, когда станет моей женой.
— Я не стану твоей женой! — в ужасе воскликнула я, наконец начиная понимать, что он затеял. — Олег! Я не стану твоей женой!
— Это не тебе решать, — он лишь на мгновение потерял над собой контроль, но мне этого хватило, чтобы понять — это конец.
Если до сих пор мне казалось, что ожили все мои кошмарные сны, то теперь… Теперь я понимала — то было только блеклым отголоском кошмаров. Настоящий кошмар ожил только сейчас.
Глава 9
Алина
— Я не выйду за тебя, Громов!
В который раз за последние полчаса я произнесла эти слова?! В десятый или сотый, уже не знала. Знала лишь одно — с каждым разом отдающие все большей безнадежностью, они не имели смысла. Разбивались о непрошибаемую стену, теряя свою значимость, превращаясь в ничтожную пыль.
Олег остановил внедорожник на стоянке у здания ЗАГСа и только тогда, молчавший все это время, посмотрел на меня угрожающе. В жестких чертах его лица читалась мрачная непоколебимость. Скорее всего, если бы для того, чтобы заставить меня войти в двери проклятого Дворца бракосочетаний, ему бы потребовалось приставить к моей голове дуло пистолета, он бы пошел на это.
— Перестань истерить, Лина, — выговорил он. Сунул руку в карман пиджака, и я вновь увидела флешку. Пожалуй, это было куда действеннее любого оружия. Выстрел наверняка, наотмашь. Сжал ее в кулак и продолжил: — Ты считаешь, что сможешь меня перехитрить. Считаешь, что если расскажешь о наших с тобой делах Козельскому и этому своему… — покривил презрительно губами, — недомерку жениху, то все встанет на свои места? Ты далеко не дура, Лина. Сама же прекрасно знаешь — проблему это не решит.
— И что же её решит? — чувствуя, как таившаяся до сих пор внутри тревога дрожью вырывается наружу, осведомилась я, хотя уже догадывалась, что услышу в ответ.
Губы Олега опять искривились. Это не было ни усмешкой, ни ухмылкой. Всё те же пренебрежение и угроза, которые я ощущала буквально каждой клеткой тела. Я — всё та же лань, он — хищник, подобравшийся, готовый сделать последний смертельный прыжок.
— Проблему решит лишь твое согласие пойти в ЗАГС и стать моей законной женой, Алинёнок.
Вот и всё. Не прыжок — выстрел. Его слова отдались внутри меня, ртутью потекли по венам.
— Не называй меня так! — прорычала, как будто раненная, пойманная им, но все еще пытающаяся бессмысленно сопротивляться. — Я не выйду за тебя замуж! Не выйду!
Мне казалось, что с каждой минутой в салоне становится все меньше и меньше кислорода. Дышать было сложно, неотвратимость брака с Олегом накрывала с головой. Я не понимала, как мне выпутаться из всего этого.
Бросила взгляд на ручку возле моего локтя, на рычажок, нажатие на который могло бы дать мне свободу, если бы не втопленная кнопка блокировки, и тут же услышала щелчок. Олег разблокировал дверь, предоставив мне возможность уйти. Предоставив мне видимость выбора, потому что открыть машину и обрести желаемую свободу я не могла. И Громов, будь он проклят, прекрасно это знал!