Застрять во времени
Шрифт:
Меня, к счастью, никто не замечал, а я пыталась сосредоточиться.
«Впервые целебные свойства бубонтюбера открыл…»
— Да? Ой, бедненький! — сочувственно сказала какая–то девочка.
«Впервые целебные свойства бубонтюбера откырл…»
— На самом деле, было действительно не приятно. Но ничего особенного ведь не случилось? — сверкая глазами, говорил Поттер.
Я бросила рассерженный взгляд на группу и снова уткнулась в станицы учебника, так как начало предложения я уже раз на десять перечитала.
«Так… его открыл…»
Я провела пальцем по строчкам и, найдя нужное место, окунула перо в чернильницу, и застрочила.
«…от–крыл…»
— Мадам Викури все сделала, как всегда, быстро, — утвердительно и довольно громко озвучил Блэк.
Я рассерженно закрыла книгу, быстрым шагом пересекла гостиную и через минуту хлопнула дверью, ведущую в спальню девочек.
Я лежала на кровати и смотрела в полог. Боже, что со мной творится?
Я раньше никогда не задумывалась над тем, что события, произошедшие в прошлом, могут произойти и в будущем. Прямо де жавю… Взять, хотя бы, гной бубонтюбера. Разве не Симус спросил «Что собирать?», а Стебль не ответила ему «Гной, мистер Финиган, гной». Сейчас все это повторилось… То есть, конечно, если говорить более правильно, то это в девяносто четвертом повторилось то, что сказали Блэк и Джевана Кларк(профессор Травологии).
А взять этот момент. Сейчас там все празднуют, но среди этих людей есть такие, которые со мной не разговаривают. Ведь в девяносто третьем было то же самое!
Как все сложно…
Я шмыгнула носом. Мысли плавно переплыли к Поттеру…
С другой стороны: если бы я отучала себя от всего резкого, то эта проклятая корзина не упала бы на Поттера; он не попал бы в Больничное крыло; не было бы этого шума; самое главное: я бы преспокойно сделала свою лабораторную работу.
Перед глазами всплыла картина: черная ткань мантии скукоживается, кожа под ней краснеет, появляются волдыри…
Я зажмурила глаза изо всех сил, но картина только ярче всплыла перед ними. Тогда я открыла глаза как можно шире и принялась осматривать комнату. Ничего путного не выходило. Пришлось постараться забить голову чем–нибудь другим — не важно чем. Главное — забить.
Например: я заметила, что в гостиной становится тише. Вскоре распахнулась дверь и зашли Лили, Лиза и Шейн.
Лиза несла всякую чушь и шаталась, как пьяная (хотя…почему «как»?), Лили с легкой измученной улыбкой опустилась на кровать и посмотрела в окно. А Шейн, стараясь не привлечь внимания, быстро прошмыгнула к своей кровати и задернула полог так, что ее не было видно.
— Как повеселились? — стараясь говорить как можно небрежнее, поинтересовалась я.
«Тебе все равно… Тебя там не было… И не должно было быть… Что бы ты там делала?» — говорила я себе.
— Ничего особенного. Выпили по бутылке… — Лили покосилась на Лизу и добавила, — Кто–то по пять.
Я с интересом взглянула на полог, за которым лежала Шейн, но промолчала, и минуту спустя спросила:
— Что там с Поттером?
— С ним все нормально. Только красный след остался. Он там еще сидит вместе с Блэком, Люпином и Петтигрю.
— Ясно.
Тут я вспомнила, что забыла пергамент с началом лабораторной и книгу.
— Мне нужно отойти. Я сейчас.
Лили с отсутствующим видом кивнула, а Лиза безостановочно икала, когда я вышла из комнаты.
Из гостиной доносились голоса и смешки.
Я аккуратно выскользнула в гостиную, стараясь держаться в тени. У меня не было абсолютно никакого желания, чтобы кто–нибудь из четверки меня заметил. В конце концов, зачем людям портить праздник?
Я прошла к столику, взяла в руки книгу и пергамент с уже высохшими чернилами и направилась в спальню. Как ни тщетны были мои старания, меня увидели.
Как я это поняла? О нет, меня никто не окликнул. Просто стало тихо. Я неловко улыбнулась и осмелилась подойти немного ближе.
— М–м–м… Всем привет! — весело сказала я.
Молчание.
— Как рука?
Молчание.
— Хорошо, спасибо, — осторожно ответил Поттер.
Мне стало еще хуже.
— Надеюсь, что уже нет такого сильного следа ожога…
— Нет, а тебе–то что? — вызывающе поинтересовался Блэк.
Я решила, что лучше будет его проигнорировать.
— Больше тебе не слудует за мной вставать в очередь. Сам видишь, что из этого получается, — все так же говорила я.
— Я учту, — сказал Поттер с такой же осторожностью, хоть она и стала немного меньше.
— Да…
Я не знала, что можно сказать, однако в голове был рой мыслей, и они хотели выплеснуться наружу. Единственная проблема, что я не понимала, что это за мысли. А еще, я вдруг, к собственному шоку осознала, что могу совершенно спокойно разговаривать с ним, без всякой возможной и невозможной преграды, которая была раньше; как–будто мы были знакомы очень много времени, а не два дня…
Он поправил очки. Люпин застыл, внимательно следя за Джеймсом; Блэк ошарашенно пялился на меня; а вот Петтигрю делал нечто среднее — испуганно переводил взгляд с меня на Джеймса и…
Ох, я что, называю его по имени?.. А, в прочем, какая разница?
— Я… я приходила за книгой, так что я, наверное, пойду… — неуверенно протянула я и подняла ладонь, в знак прощания.
Никто мне не ответил, лишь смотрели, как на чокнутую.
Я развернулась и быстро ушла, надеясь, что никто не понял, какой жар меня пробил…
Девочки уже спят, а я не могу. Смотрю в окно, сидя на подоконнике. Уснуть попросту не получается, хоть ты тресни. И я ничего поделать с этим не могла.
Было какое–то странное чувство, которое не желало уходить. Мне, почему–то, вдруг в голову залез навязчивый вопрос и не вылезал оттуда несколько часов: «Интересно, а Джеймс уже спит?».
Боже, что со мной творится? Какой–то бред. И день просто ужасный. Сначала эта чертова корзина, ругань в больничном крыле, остальные уроки, которые прошли из ряда вон плохо, а теперь еще и это…
Вдруг тишину прорезал страшный звук и я полетела с подоконника. Этот звук был храпом, который издала Лиза. Негромко выругавшись, я поднялась и уселась на кровать, в самый дальний ее угол.