Заступница - Адвокат С В Каллистратова
Шрифт:
С учетом изложенного предлагаю ч. I ст. 28 сформулировать так: "Наказание не является возмездием или карой за совершенное преступление, а есть мера принуждения, применяемая от имени государства по приговору суда к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключающаяся в предусмотренных законом лишении или ограничении прав и интересов осужденного".
Ч. II ст. 28 необходимо изменить, подчеркнув, что охрана общества и прав человека от преступных посягательств является основной целью наказания.
Предлагаю ч. II ст. 28 изменить так:
"Наказание применяется в целях:
а) защиты общества и прав и свобод граждан от посягательств со стороны преступников, т.е. предупреждения совершения новых преступлений как осужденными, так и другими лицами;
б) исправления и перевоспитания осужденных в духе точного исполнения законов, честного отношения к труду, уважения к правилам человеческого общежития.
Ч. III ст. 28. Ст. 49 первого Испр.-труд. кодекса 1924 г. гласила: "Для действительного осуществления исправительно-трудовой политики режим в местах заключения должен быть лишен всяких признаков мучительства, отнюдь не допуская применения физического воздействия: кандалов, наручников, карцера, строго одиночного заключения, лишения пищи, свидания заключенных с их посетителями через решетку".
Действующее законодательство из всего этого перечня не применяет разве что кандалов.
Прекрасная статья Василия Еремина "Лесоповал" (Огонек. 51 и 52 за 1988 г.) избавляет меня от необходимости приводить примеры причинения страданий и унижения человеческого достоинства в местах заключения. Хотя содержание этой статьи можно дополнить множеством фактов прямого мучительства, применяемого в современных нам лагерях сегодня.
В действующих "Основах уголовного законодательства" 1958 г. записано: "Наказание не имеет целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства" (ст. 20). Это дословно повторено и в ч. III ст. 28 проекта новых "Основ".
Наказание - это принудительное лишение или ограничение прав (свобод) и интересов осужденного.
Следовательно, наказание неотделимо от какой-то степени причинения страданий. Здесь изначально заложено некоторое труднопреодолимое внутреннее противоречие с утверждением того, что наказание не ставит целью причинение страданий (физических и моральных).
Выход из этого противоречия один: четкая формулировка в законе степени лишений и ограничений при применении наказания. Это уже проблема исправительно-трудового, а не уголовного права.
Однако нельзя не учесть того, что некоторые услужливые ученые мужи-правоведы усердно доказывают в курсах исправительно-трудового права и в монографиях, что хотя наказание и не имеет целью причинение страданий, но причинение этих страданий может (и даже должно) применяться как средство для достижения цели.
Можно привести множество высказываний ученых по этому поводу. Ограничусь одной цитатой: "Цели наказания достигаются не только при помощи мер политико-воспитательного и трудового характера, но и путем применения мер принуждения, связанных с определенными лишениями и страданиями... Страдания и лишения применимы лишь в объеме, необходимом для решения задач, поставленных перед наказанием" (Ткачевский Ю.М. Советское исправительно-трудовое право. М.: Юридическая литература, 1971. С. 10).
Этот "необходимый объем страданий" широко толкуется в исправительно-трудовых кодексах республик и совсем необъятно широко применяется на практике, основываясь на многочисленных неопубликованных правилах, распоряжениях и инструкциях МВД и на бесконтрольности администрации мест заключения.
Повторяю: подробная разработка этого вопроса относится к области исправительно-трудового законодательства. Но ч. III ст. 28 с учетом вышеизложенного предлагаю изложить так: "Причинение осужденным физических и моральных страданий и унижение их человеческого достоинства не только не являются целью наказания, но и не могут применяться как средство для достижения целей наказания".
Ч. II ст. 31. Размеры штрафов, как минимальные, так и максимальные чрезвычайно высоки. Надо полагать, что штраф, который в законе поставлен по степени тяжести на второе место после порицания, будет применяться за менее опасные, в том числе и за неосторожные преступления. Так, по действующему Уголовному кодексу РСФСР, штраф предусмотрен за мелкое хищение (ст. 96 УК РСФСР), присвоение находки (ст. 97), небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники (ст. 99), побои, не причинившие никакого расстройства здоровья (ст. 112), оскорбление (ст. 131), халатность (ст. 172) и др.
Штрафы - минимальный свыше среднемесячной зарплаты и максимальный в 2-3 раза выше среднегодовой заработной платы - непосильны для рядового трудящегося гражданина. Если же говорить о людях, совершающих крупные корыстные преступления, то, во-первых, для них санкция в виде штрафа не предусмотрена, а во-вторых, закон предусматривает возможность неограниченного предельной суммой изъятия имущества, нажитого преступлениями, путем применения дополнительного наказания - конфискации имущества.
Считаю, что размеры штрафа должны быть снижены и установлены в пределах от 50 руб. до 1000 руб. Такие размеры штрафа установлены ныне действующим законодательством (ст. 30 УК РСФСР в редакции 1992 г.), и для увеличения их нет оснований.
Ч. II ст. 33. Здесь необходимо указать, что исправительные работы не применяются: к беременным женщинам и к женщинам, имеющим детей до 2-летнего возраста; к инвалидам; к мужчинам старше 60 лет и к женщинам старше 55 лет.
Ч. III ст. 33. Совершенно неправильно невключение в общий трудовой стаж, дающий право на пенсионное обеспечение по старости и по инвалидности, времени отбывания исправительных работ. Практически в ряде случаев это приведет к пожизненному наказанию в виде лишения пенсии. При наличии ч. IV 4 этой статьи, предусматривающей последствия злостного уклонения от отбывания исправительных работ, надо ч. III изложить в следующей редакции: "Время, фактически отработанное при отбывании исправительных работ, прерывает непрерывный стаж работы, дающий право на льготы по трудовому и пенсионному законодательству, но включается в общий стаж работы, дающий право на пенсионное обеспечение по инвалидности и старости".
Ст. 34. По указанным выше мотивам надо в такой же формулировке внести дополнение к ч. V ст. 34 (ограничение свободы) и к ст. 36 (лишение свободы).
Ч. I ст. 36. На протяжении всего периода истории советского уголовного права до 1937 г. максимальный срок лишения свободы был 10 лет. Даже в 1932 г., когда за хищение социалистической собственности был введен расстрел, альтернативная санкция - лишение свободы - оставалось на тот же срок - 10 лет. Только в 1937 г. Постановлением ВЦИКа и СНК СССР от 2/X-1937 об ответственности за особо опасные государственные преступления (измена Родине, шпионаж, диверсии и т.п.) был введен срок лишения свободы не свыше 25 лет.