Заступник
Шрифт:
— Жесткий корень вряд ли благоприятно воздействует на организм мальчика, — отвечала она. — Нужно вскрыть и прочистить нарывы. Конечно, болезнь его так просто не пройдет. Лихорадка и тошнота могут быть вызваны простой простудой, однако расширение зрачков и сильная рвота намекают на нечто другое. Я бы попробовала монахов лист с женской брошью и земляную гадючью кору. Принимать нужно по меньшей мере неделю.
Бруна окинула девушку долгим взглядом. Потом кивнула.
— Собирай вещи и прощайся со мной. Ты лично
Глава 14
Дорога на Анджир
Каждый день Эрни неизменно ходил тропинкой к избушке Бруны. В Ложбине находилось шесть Караульных с подмастерьями при каждом из них, однако Эрни никому не доверял безопасность дочери. Маленький производитель бумаги являлся самым лучшим Караульным в Каттеровой Ложбине, и все это знали.
Частенько он приносил подарки, которые привозили Вестники из отдаленных мест: книги, целебные травы и кружева. Однако Лиша ждала его не из-за гостинцев. Ей спалось спокойнее под защитой крепких оберегов отца. Лучше всяких даров радовал ее его счастливый вид, который Эрни хранил все последние семь лет. Элона, конечно, по-прежнему досаждала ему, но далеко не в той мере, как прежде.
Сегодня, глядя на светило, совершающее свой путь по небу, Лиша с ужасом ждала прихода отца. Новость о ее отъезде сильно расстроит его.
Да и ей будет горько расставаться с ним. Эрни поддерживал и любил дочь. Он являлся тем источником, к которому она припадала в минуты отчаяния. Как она сможет жить в Анджире без него? И без Бруны? Станет ли кто-то там считаться с ней?
Однако как бы ни силен был страх девушки относительно Анджира, он бледнел перед великим ужасом: она боялась, что, узнав вкус большого мира, уже никогда не захочет вернуться в Каттерову Ложбину.
И лишь увидев отца, идущего по дорожке, Лиша поняла, что плачет. Вытерла слезы и улыбнулась своей самой лучшей улыбкой, нервно оправляя юбки.
— Лиша! — крикнул отец, раскрывая объятия. Она с благодарностью упала в них, понимая, что, возможно, они в последний раз предаются своему излюбленному ритуалу.
— У тебя все хорошо? — спросил Эрни. — Я слышал, на базаре произошла какая-то неприятность.
В таком небольшом селении, как Каттерова Ложбина, трудно держать что-то в тайне.
— Все отлично, — заявила она. — Я обо всем позаботилась.
— Ты позаботилась обо всем во всей деревне, Лиша, — сказал Эрни, крепко сжимая ее в объятиях. — Не знаю, что мы будем без тебя делать.
Лиша начала плакать.
— Ну-ну, не надо, — успокаивал ее Эрни, смахивая слезу со щеки указательным пальцем. — Вытри слезы и иди в дом. Я проверю обереги, и мы поговорим о том, что беспокоит тебя, за обедом.
Лиша улыбнулась.
— У мамы еда по-прежнему подгорает? — спросила она.
— Бывает, — согласился Эрни.
Лиша рассмеялась. Отец отправился проверять охранные знаки, а она стала накрывать на стол.
— Я еду в Анджир, — заявила Лиша, помыв тарелки, — чтобы учиться у одной старой ученицы Бруны.
Эрни молчал некоторое время.
— Понятно, — проговорил он наконец. — Когда?
— Как только Марик будет готов отправиться в путь, — сказала Лиша. — Завтра.
Эрни покачал головой.
— Моя дочь не должна проводить неделю на большой дороге, имея попутчиком одного лишь Вестника. Я снаряжу караван. Тогда ты будешь в полной безопасности.
— Я буду остерегаться демонов, папа, — успокоила его Лиша.
— Меня беспокоят не одни лишь корелинги, — многозначительно заметил Эрни.
— С Вестником Мариком я уж как-нибудь слажу, — заверила его Лиша.
— Держать на расстоянии от себя мужчину темной ночью не то же самое, что прекратить драку на базаре, — проговорил Эрни. — Ты не должна ослеплять Вестника, если хочешь выжить в пути. Прошу тебя, подожди несколько недель.
Лиша покачала головой.
— Меня ждет больной ребенок, которого я должна немедленно вылечить.
— В таком случае я поеду вместе с тобой, — заявил Эрни.
— Ты этого не сделаешь, Эрни, — оборвала его Бруна. — Лиша должна ехать одна.
Эрни взглянул на старуху. Их взгляды встретились. Каждый хотел одолеть другого. Однако не было в Каттеровой Ложбине человека с более сильной волей, чем Бруна. Эрни отвел взгляд.
Вскоре Лиша проводила отца из дома. Он не хотел идти, да и ей не хотелось, чтобы он уходил. Однако солнце уже садилось, и надо было спешить, дабы не подвергнуть себя опасности.
— Надолго ты уезжаешь? — спросил отец, крепко держась за перила крыльца и глядя в сторону Анджира.
Лиша пожала печами.
— Это будет зависеть от того, как долго госпожа Жизель станет учить меня, и сколько времени потребуется ее ученице Вике чему-то научиться у Бруны. Пару лет по крайней мере.
— Полагаю, если Бруна сможет все эти годы обходиться без тебя, то смогу и я сам, — сказал Эрни.
— Обещай, что будешь проверять ее обереги, пока меня здесь не будет, — проговорила Лиша, прикасаясь к его руке.
— Ну разумеется, — заверил дочь Эрни, поворачиваясь, чтобы обнять ее.
— Я люблю тебя, папа.
— А я тебя, куколка, — проговорил Эрни, крепко обнимая ее. — Увидимся утром, — пообещал он, прежде чем отправиться в путь.
— Твой отец прав, — сказала Бруна, когда Лиша вернулась в дом.
— Что ты имеешь в виду?
— Вестники ничем не отличаются от других мужчин, — предостерегла ее Бруна.
— Я в этом не сомневаюсь, — улыбнулась Лиша, вспоминая драку на базарной площади.