Затаившийся Оракул
Шрифт:
Тогда я принялся осматривать своё новое тело – белый парень-подросток, одет в кроссовки,
синие джинсы и зелёную рубашку-поло. До чего же скучно. Я чувствовал себя больным слабым
и таким… таким смертным.
Никогда мне не понять, как вы, смертные, выносите это. Живёте всю жизнь, заключённые в
мешок мяса, не имея возможности получить удовольствие от превращения в колибри или
раствориться в мягком свете.
А сейчас, да помогут мне небеса, я был одним
карманах брюк, я отчаянно надеялся, что у меня всё ещё остались ключи от моей солнечной
колесницы. Ага, как же! Там был лишь дешёвый нейлоновый бумажник, в котором
обнаружилась сотня американских долларов – возможно, деньги на ланч в мой первый день в
обличии человека – а также юношеские водительские права штата Нью-Йорк с фотографией
тупого кудрявого подростка (который просто не мог быть мной), с именем Лестер Пападопулос.
Нет, жестокость Зевса совсем не знает границ!
Я заглянул в мусорку, надеясь, что мой лук, колчан и лира упали на Землю вместе со мной, я бы
обрадовался даже моей гармонике. Но там не было ничего.
Я глубоко вздохнул, мысленно приказывая себе взбодриться. У меня должны были остаться
какие-нибудь божественные способности. Не может же все быть так плохо.
Скрипучий голос позвал: «Эй, Кейд, посмотри на этого неудачника!».
Перекрывая выход из тупика, передо мной выросли два парня: один коренастый, платиновый
блондин, другой высокий, рыжий. Оба были одеты в большие толстовки и мешковатые штаны.
Их шеи овивали змеевидные тату. Чего им не хватало, так это надписи посреди лба: «Я
ГОЛОВОРЕЗ». Рыжеволосый приметил бумажник у меня в руках.
— А сейчас добрее, Майки. Этот парень выглядит вполне дружелюбно. – Он ухмыльнулся и
вытащил охотничий нож из-за пояса. – Вообще, бьюсь об заклад, что он хочет отдать нам все
свои деньги.
Спасибо моей дезориентации за то, что произошло потом. Я знал, что уже не бессмертен, но всё
ещё считал себя могучим Аполлоном! Никто не может изменить чей-то образ мысли так же
легко, как, к примеру, превратиться в снежного леопарда.
Наказывая меня прошлые разы (да, такое случалось уже дважды), Зевс оставлял мне небывалую
мощь и, иногда, даже божественные силы. Я предполагал, что нечто подобное случится и на этот
раз.
Я не собирался давать возможности двум смертным малолетним хулиганам забрать бумажник
Лестера Пападопулоса, стоял прямо, надеясь, что Кейд и Майки испугаются моей царственной
осанки и божественной красоты – разумеется, эти качества у меня забрать не могли, и неважно
как выглядит фото на моих водительских правах. И старался не обращать внимания на теплые
помои, стекающие по шее.
— Я Аполлон, – произнёс я. – У вас, смертные, есть три возможности: вы платите мне
подношение, спасаетесь бегством или будете уничтожены.
Я хотел, чтобы мои слова эхом пронеслись по переулку, сотрясли башни Нью-Йорка и заставили
небеса пролиться дождём на дымящиеся развалины, но ничего не произошло. На слове
«уничтожены» мой голос сорвался.
Рыжий, Кейд, ухмыльнулся еще шире. Я подумал, как забавно было бы оживить их змеиные
татуировки вокруг шей и заставить их задушить своих обладателей.
— Что думаешь, Майки? – спросил он своего друга. – Заплатим дань этому парню?
Майки насупился. Своими жесткими белыми волосами, жестоким насмехающимся взглядом и
громоздким телосложением он напоминал мне чудовищную свинью, терроризировавшую
Кроммион в старые добрые времена.
— Не думаю, Кейд, – его голос звучал так, будто во рту он держал зажженную сигарету. – Какие
ещё были варианты?
— Бегство? – отозвался Кейд.
— Хаха, – сказал Майки.
— Быть уничтоженным?
Майки фыркнул.
— Как насчет того, чтобы нам уничтожить его?
Кейд перекинул нож из одной руки в другую, хватая его за ручку.
— Я смогу с этим жить. После тебя.
Я засунул кошелек в задний карман. Поднял кулаки. Мне не нравится идея размазывать
смертных как свежие вафли, но я был уверен, что мог бы это сделать. Даже в ослабленном
состоянии я куда сильнее любого человека.
— Я предупреждал вас, – сказал я, – мои силы превосходят ваши.
Майки похрустел костяшками.
— Хахах.
Он неуклюже двинулся вперед.
Как только он оказался в пределах досягаемости, я ударил его, вложив весь мой гнев в этот удар.
Этого должно было быть достаточно, чтобы Майки испарился и от него остался только
хулиганообразный след на асфальте.
Вместо этого он увернулся, что я посчитал довольно раздражающим.
Я подался вперед. Должен сказать, что, когда Прометей создал вас, людей, из глины, он сделал
дрянную работу. Ноги смертных неуклюжи. Я старался компенсировать это, делая ставку на
безграничные запасы своей маневренности, но Майки ударил меня в спину. Я упал на свое
божественное лицо.
Мои ноздри раздулись, как воздушные мешки. В ушах зазвенело. Во рту почувствовался привкус
меди. Я со стоном перевернулся и увидел двух размытых бандитов, смотрящих на меня сверху