Затаившийся Оракул
Шрифт:
Я задался вопросом, не вернулась ли моя божественная оболочка. Возможно, жители Нью Йорка
трепетали перед моей очевидной мощью и неземной внешностью?
Мэг МакКэффри разъяснила ситуацию:
— От тебя воняет, – сказала она. – И выглядишь так, будто тебя только что ограбили.
— Меня действительно только что ограбили. Кроме того, я порабощён маленьким ребёнком.
— Это не рабство, – она отгрызла заусенец на большом пальце и выплюнула его. – Скорее,
взаимное
— Взаимное – это когда ты раздаёшь приказы, а я вынужден сотрудничать?
— Ага, – она остановилась у витрины магазина. – Видишь? Выглядишь ужасно.
Отражение уставилось на меня, вот только это было не моё отражение. Оно не могло быть таким.
Лицо точь-в-точь как на ID Лестера Пападопулоса.
Я выглядел лет на шестнадцать. Волосы средней длины, тёмные и вьющиеся – стиль, который
рулил во времена Афин, а потом снова в семидесятых. Глаза голубые. Моё лицо выглядело
достаточно приятным в придурковатом стиле, но впечатление портил опухший нос цвета
баклажана, из которого сочилась кровь, образовывая отвратительные усики над верхней губой.
Хуже того, щёки были покрыты чем-то, подозрительно похожим на… Моё сердце ухнуло в
пятки.
— Ужас! – воскликнул я. – Это... это угри?!
У бессмертных богов не бывает угрей. Это одно из наших неотъемлемых прав. Тем не менее,
наклонившись ближе к стеклу, я увидел, что кожа представляла собой покрытый рубцами пейзаж
из прыщей и гнойничков.
Я сжал кулаки и завопил, глядя в небеса:
— Зевс, чем я заслужил все это?!
Мэг дернула меня за рукав:
— Хочешь, чтобы тебя арестовали?
— Кого это волнует? Меня превратили в подростка без идеальной кожи! Бьюсь об заклад, у меня
даже нету…
Я с опаской задрал рубашку. Грудь была украшена цветным узором из синяков от падения в
мусорный бак и последующих пинков. Но хуже всего было то, что у меня появились бока.
— О нет, нет, нет, – я прошёлся по тротуару, надеясь, что бока не последуют за мной.
— Где мои восемь кубиков? У меня всегда было восемь кубиков. И никогда – боков. Ни разу за
четыре тысячи лет.
Мэг выдавила ещё один смешок:
— Тише, плакса, ты выглядишь нормально.
— Я жирный!
— Ты обычный. А у обычных людей не бывает восьми кубиков.
Я хотел возразить, что я не обычный, и даже не человек, но, с нарастающим чувством
безысходности, осознал, что сейчас это понятие подходит мне лучше всего.
По ту сторону витрины маячило, хмурясь, лицо охранника. Я позволил Мэг увести себя дальше
по улице.
Она шла вприпрыжку, изредка останавливаясь, чтобы поднять монетку или покрутиться вокруг
уличного фонаря. Её, казалось, не беспокоили холод, предстоящее опасное путешествие и тот
факт, что я страдал угревой сыпью.
— Как ты можешь быть такой спокойной? – поинтересовался я. – Ты полубог, путешествующий
с богом, на пути к лагерю, который полон таких же, как ты. Ничего из этого тебя не удивляет?
— А? – она свернула одну из моих двадцаток в самолетик. – Я много странных вещей повидала.
Появилось искушение спросить, что может быть более странным чем то, что произошло этим
утром. Но я решил, что не выдержу стресса от услышанного.
— Откуда ты родом?
— Я уже говорила тебе. С района.
— Но… что насчет твоих родителей? Семьи? Друзей?
Волна раздражения прокатилась по ее лицу. Она снова сконцентрировалась на своем
двадцатидолларовом самолетике:
— Неважно.
Мои продвинутые навыки чтения людей подсказывали, что она что-то скрывает, но для
полубогов это обычное дело. Дети, у которых есть божественный родитель, необыкновенно
чувствительны, когда речь заходит о их прошлом.
—Ты когда-нибудь слышала о Лагере Полукровок? Или о Лагере Юпитера?
— Не-а, – самолетик балансировал на кончике ее пальца. – Далеко еще до дома Перри?
— Перси. Не уверен. Пару кварталов…, наверное.
Ответ, похоже, удовлетворил Мэг. Она запрыгала вперед, бросая денежный самолетик и снова
поднимая его. На перекрёстке Семьдесят Второй Авеню она сделала колесо – ее одежда цвета
светофора была настолько яркой, что я начал переживать: вдруг водители запутаются и переедут
её. К счастью, местные автомобилисты привыкли объезжать невнимательных пешеходов.
Я решил, что Мэг – одичавший полубог. Они встречались нечасто, но не были чем-то
необычным. Без какой-либо поддержки, не найденная другими полубогами и совершенно не
обученная, она смогла выжить. Но удача не может длиться вечно. Обычно монстры начинают
охотиться и убивать полукровок, когда тем выполняется тринадцать – именно тогда начинает
проявляться их истинная сила. У Мэг осталось немного времени. Я должен был доставить её в
Лагерь Полукровок. Ей повезло, что мы встретились. (Я знаю, что последнее утверждение
выглядит банальным. Все, кто встречал меня, на самом деле счастливчики, но вы уловили
мысль).
Если бы я был всеведущим, то предсказал бы судьбу Мэг. Я мог бы заглянуть в её душу и узнать
все про божественного родителя, силу, мотивы и секреты.
Теперь же я не мог видеть таких вещей. Единственное, в чём я мог быть уверен – Мэг полубог,