Затаившийся Оракул
Шрифт:
беспокоили. Как бы хороша ни была Мэг, у муравьев было больше ног, они были тяжелее и
свирепее ее и могли плеваться кислотой.
Мой противник защелкал клешнями в моем направлении. Мне удалось избежать его челюстей,
но его бронированная голова ударила меня по голове. Я отшатнулся и упал. Один ушной канал
будто залили расплавленным железом. Мое зрение затуманилось. На другой стороне поляны
остальные муравьи с двух сторон атаковали Мэг, используя свою кислоту, чтобы загнать ее
сторону леса. Она нырнула за дерево и выскочила обратно только с одним из ее мечей. Она
попыталась ударить ближайшего муравья, но ее оттеснил назад кислотный залп. Ее легинсы,
усеянные дырами, дымились. Лицо ее было полно боли.
— Персик, – пробормотал я себе. – Где этот тупой запеленованный дух, когда он так нужен?
Карпои не появился. Возможно, присутствие богов гейзера или какой-то другой силы в лесах
держало его на расстоянии. Возможно, совет директоров не разрешал посещать это место с
питомцами.
Третий муравей навис надо мною, с его жвал капала зеленая слюна. Его дыхание воняло хуже
рабочей рубашки Гефеста.
Свое следующее решение я мог бы списать на травму головы. Я мог бы сказать, что не мог
нормально соображать, но это не было бы правдой. Я был в отчаянии и напуган. Мне хотелось
помочь Мэг. Но больше всего я хотел спасти себя. Я не нашел другого выхода, кроме как
прыгнуть за своей укулеле.
Я знаю. Я поклялся на реке Стикс, что не буду играть на любом инструменте, пока снова не
стану богом. Но даже такая зловещая клятва кажется незначительной, когда гигантский муравей
готов расплавить твое лицо.
Я схватил инструмент, закатившийся мне за спину, и во весь голос запел "Sweet Caroline".
Даже если бы я не давал клятвы, я бы сделал что-то подобное только в самой чрезвычайной
ситуации. Когда я пел эту песню, шансы взаимного уничтожения были слишком велики. Но я не
придумал другого выхода. Я приложил максимум усилий, направляя всю дешевую
сентиментальность, которой я набрался в 1970-х годах, в нужное русло.
Гигантский муравей потряс головой. Его усики дрожали. Я поднялся на ноги, пока монстр, пьяно
шатаясь, направлялся ко мне. Я отступил к гейзеру и с энтузиазмом запел припев.
Да! Да! Да! Цель достигнута. Ослепленный отвращением и яростью, муравей атаковал. Я
откатился в сторону, в то время как монстр по инерции продолжал катиться прямо в бурлящий
котел.
Поверьте, мне, есть только одна вещь, которая пахнет хуже рабочей рубашки Гефеста, и это
мирмек, варящийся в своем собственном панцире.
Где-то позади меня закричала Мэг. Я повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее второй
меч вылетел из ее руки. Она рухнула, и один из мирмеков захватил ее своими челюстями.
— НЕТ! – завизжал
Муравей не раскусил ее пополам. Он просто держал ее – обмякшую, бессознательную.
— Мэг! – снова закричал я. Я отчаянно забренчал на своей гавайской гитаре. – Sweet Caroline!
Но мой голос пропал. Победа над одним муравьем забрала все мои силы. (Не думаю, что когда-
либо писал более печальное предложение, чем это.) Я попытался подбежать, чтобы помочь Мэг,
но споткнулся и упал. Мир стал бледно-желтым. Я встал на четвереньки, и меня вырвало.
Я подумал, что у меня сотрясение, но не знал, что с этим делать. Казалось, прошли годы с тех
пор, когда я был богом врачевания.
Я лежал в грязи несколько минут или же часов, пока все плыло у меня в голове. К тому моменту,
когда я был в состоянии встать, оба муравья исчезли.
От Мэг МакКэффри не осталось и следа.
Глава 25
Вот везет же мне!
Варюсь, горю и блюю.
Львы? Почему нет?
Я ШЕЛ ПО поляне, спотыкаясь и зовя Мэг. Хоть это и было бессмысленно, я все равно
продолжал, просто потому, что мне становилось легче. Я пытался найти сломанные ветки или
протоптанную землю. Два муравья размером с танк уж точно оставили хоть какие-нибудь
видимые следы, но я же не Артемида, у меня не было ее способностей следопыта. Я не имел ни
малейшего представления, куда они забрали мою подругу.
Когда я поднял мечи Мэг из грязи, они тотчас же превратились в золотые кольца, столь
маленькие, что их было легко потерять, как жизнь человека. Чуть не заплакав, я попытался
сломать мою нелепую боевую укулеле, но то, что она сделана из небесной бронзы, остудило мой
пыл. В итоге я просто снял четвертую струну и просунул ее через кольца, завязав их на шее.
— Мэг, я найду тебя, – пробормотал я.
Я был уверен, что ее похищение – моя вина. Играя на музыкальном инструменте и спасая только
свою жизнь, я нарушил клятву, данную на реке Стикс. Вместо того, чтобы наказать меня, Зевс,
Мойры или же все боги в целом решили отыграться на Мэг МакКэффри. Как я мог так сглупить?
Каждый раз, когда я гневил других богов, страдали именно дорогие мне люди. Я потерял Дафну
из-за своих неосмотрительных слов Эроту. Мой прекрасный Гиацинт погиб из-за ссоры с