Затерянные в Урте

Попов Павел

– Ой, вы что, я столько не съем! – смеясь сказала Алла, которая уже несколько лет не употребляла в пищу молочных продуктов, постоянно контролируя свой вес.

– Надо дочка, надо, съешь, – сказала бабушка, протягивая Алле только что отрезанную горбушку хлеба.

– Хорошо, – с улыбкой ответила Алла, одобрительно кивнув головой, смущаясь всё сильнее настойчивой заботой бабушки.

Размешав ложкой сметану, она осторожно попробовала щи, вкус был остро-сладковатый, очень насыщенный и Алла с аппетитом начала есть.

Женя

открыл глаза, снизу поднимался такой густой аромат приготовленной пищи, что он сразу спустился вниз. Он рос очень аппетитным мальчиком, но его всегда ограничивали в еде, заставляя есть в основном гречку, брокколи, салаты и отварную рыбу с курицей, что он очень не любил и старался всегда стащить из холодильника что ни будь вкусное, или наестся до отвала чипсов по пути со школы домой.

– А я было уже кликать вас хотела, давай скорее садись кушать, а что сестрёнка, чай спит ещё?

– Вроде да, Лиза пошли есть! – сладко потягиваясь крикнул Женя.

Вскоре все кроме Ильи сидели за столом, его будить не стали, посчитав что сейчас для него сон гораздо важнее.

Лиза с интересом чистила кожуру с картошки, никогда прежде не пробовав её в таком виде, но откусив кусочек очень удивилась приятному вкусу.

– Скажите, а сюда приезжает какой-либо транспорт? – с надеждой в голосе спросила Алла.

– Нет дочка, до весны ничего будет, если бы снег с ноября пошёл как обычно, вам бы сюда никакой трактор ни помог приехать, но январь уже даёт жару, поглядите как сыпет-то, – сказал Егор Тимофеевич, смотря в окно.

– Спасибо, – сказала Лиза, вставая из-за стола.

– Ты ж ничего не поела толком-то, – расстроенным голосом произнесла ей вслед бабушка.

У Лизе всё кипело внутри, она сжала свои эмоции, ей было страшно даже представить насколько она отстанет в школе и лишиться статуса одной из лучших учениц класса.

После еды Алле стало немного лучше, но ей всё равно было тяжело находиться среди людей, сейчас для неё любой звук резал слух и даже слабый свет лучины больно давил на глаза, больше всего ей хотелось свернуться калачиком и спрятаться, где ни будь в темноте от посторонних глаз. Поблагодарив за обед, она пошла на вверх и легла рядом с мужем.

Только для Жени всё происходящее было настоящим приключением, он ощущал в этом месте необъяснимую таинственность и был полон решимости разгадать эти странные загадки.

– Дедушка, а кто там живёт в лесу? – наконец спросил он, набравшись храбрости.

Егор Тимофеевич посмотрел на свою супругу, а потом на мальчика: – Ты на медведя сильно не серчай, вы своим ярким светом его сами разозлили, – ответил он тяжело вздыхая.

– А люди не живут в лесу?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Мне просто показалось я там слышал голос.

– Голос? В лесу много звуков-то разных, послышалось тебе, наверное, – ответил дедушка, вставая из-за стола.

– Странно, но я слышал его, как далёкое эхо, – ответил Женя, разводя руками.

Егор Тимофеевич ничего не ответил, он посмотрел на супругу, в его взгляде ощущалась сильная обеспокоенность.

– Пойду, дров ещё принесу, а то в ночь сильный мороз ударит.

– А можно я помогу вам? – спросил Женя, вскакивая из-за стола.

– Вот это молодец, ты только не тревожь его особо вопросами-то, – с улыбкой сказала бабушка, при этом её лицо покраснело.

– Хорошо, не буду, – радостно ответил мальчик, одевая куртку.

Справа от входной двери располагалась ещё одна дверь, она вела в несколько помещений, в самом первом располагался хлев, где жили корова по кличке Рыжая и конь Черноух, в другом располагался курятник с двумя десятками кур, в третьем сарай с дровами, а в последнем находилась небольшая столярная мастерская Егора Тимофеевича.

Дедушка взял керосиновую лампу, висящую около двери, зажёг её лучинкой из печки и зашёл в дверь.

– Как здесь темно, тут нет окошек? – спросил Женя, держа дедушку за рукав чтобы не потеряться.

– Есть, а как же, просто зимой закрываем их чтобы скотине теплее было.

Войдя в хлев, Женя сразу услышал приветственное мычание, доносившееся с левой стороны и в свете керосинки увидел корову ярко-коричневой окраской, а чуть по дальше стоял конь.

Дедушка подошёл к корове и положил ещё сена в кормушку: – Ну как ты тут не мерзнешь? – спросил он, поглаживая её по спине.

Она, подняв голову, громко замычала: – Ну понятно, – засмеялся дедушка.

– Она что-то сказала? – удивлённым голосом спросил Женя.

– Конечно, жалуется, что прохладно, вечером принесу сюда ведро с углями, она-то у нас барышня мерзлявая, бывало в сильные морозы Прасковья ей тужурку вешала из одеял, – смеясь ответил он. – А вот Черноух у нас малый терпеливый, ему хоть жара, хоть мороз, всё ни почем, – произнёс он, поглаживая коня по гриве и докладывая ему ещё сена.

Затем дедушка зашёл в другую дверь, там по стенам на жердочках спали куры, для Жени это был настоящий поход в зоопарк, так близко он никогда не видел ни лошадей, ни коров, ни куриц. После курятника они пошли в сарай, он был весь до самого потолка завален дровами.

– Ну помогай, раз хотел, сколько унести-то сможешь? – улыбаясь спросил дедушка.

– Да, я сам наберу, – ответил Женя и стал поднимать дрова.

– Смотри, по силам только.

Набрав дров, они пришли обратно в избу, Женя с гордостью положил свои двенадцать поленьев рядом с печкой.

– Ты смотри молодец какой, помощник в семье растёт, – с улыбкой произнесла бабушка, смотря на Женю.

– Ну чего вся скисла-то, ты о красках давеча спрашивала, тоже рисуешь маленько? – спросила бабушка, подойдя к стоящей у окна девочке.