Затерянный храм
Шрифт:
Он отошел. Марина дрожала, несмотря на духоту в пещере.
– Тут есть несколько вещей, которые заинтересуют ученых. А больше… я ничего такого не вижу.
– А вот это? – Грант повернул фонарь к нише в стене.
Сначала он принял предмет внутри за перевернутую вазу, но, приглядевшись, понял, что это кусок камня, примерно в два фута высотой, немного вытянутой округлой формы, с вырезанными на боках линиями сетки. На верхней части имелась неглубокая вмятина.
– Это… – Марина присмотрелась. – Очень необычно. Нет, это ценности не представляет, – язвительно добавила она, – но вещь редкая. Думаю, это баэтил.
– Бетель? – переспросил Грант в замешательстве.
– Баэтил. Священный камень. Может быть, изначально это был кусок метеорита, хотя это явная копия. Вероятно, в углублении наверху хранился кусочек первичного камня, а может, какой-нибудь культовый идол. – Марина провела руками по холодному камню, почти лаская его. – Ты видел Дельфийского оракула?
– Я там поблизости как-то поезд подрывал. А времени на экскурсии по окрестностям у меня не было.
– Там нечто подобное. Они называют его Омфал, пуп земли. На Крите имеются фрески, которые изображают такие предметы, но никто еще не находил ничего подобного.
– Но я все равно не понимаю, почему… Что это?
Грант резко повернулся, блеснув револьвером, решительным жестом сунул руку в фонарь и вытащил фитиль. Пещера погрузилась в темноту.
– Стой там.
Протянув руку, Грант толкнул Марину в угол, а сам сделал два бесшумных шага влево, чтобы уйти с линии входа.
– Что такое? – спросила она.
Гранту не потребовалось отвечать. Снаружи застучали посыпавшиеся камни, а потом раздались звуки, которые ни с чем не спутаешь, – кто-то выругался по-английски. Грант навел «уэбли» на вход. Послышалось шуршание и приглушенные проклятия – кто-то пытался протиснуться в щель; потом раздались тихие шаги. Палец Гранта согнулся на спусковом крючке.
Темноту пронзил бледный луч электрического фонарика, он пометался, словно бабочка, по стенам и потолку и замер на дуле револьвера в руке Гранта.
– Надеюсь, ты не собираешься пристрелить меня на хрен?
Глава шестая
Грант не шевельнулся. Вновь прибывший, нисколько не смущаясь, нырнул в маленькое помещение и встал в проеме входа – просто силуэт на фоне тусклого света, пробивавшегося снаружи.
– Кто это? – спросила Марина.
– Боюсь, я в прошлый раз не успел представиться. – Человек посветил фонариком себе в лицо, явив коротко стриженные рыжие волосы, жидкие усы и узкое, заостренное лицо. – Мьюр. – Руку он протягивать не стал. – С Грантом мы уже встречались. А вы, должно быть, Марина Папагианнопуло. Мы, да и немцы, когда они тут были, знали вас больше как Афину.
– Вы, кажется, хорошо информированы.
– Я с большим интересом следил за вашими исследованиями. А в последние три дня мой интерес только вырос. – Он усмехнулся. – Вы не для нас старались. Мы вас чуть не потеряли, когда вы ускользнули из Архан.
– Может быть, вам не надо было посылать тех головорезов?
Мьюр невинно поднял руки:
– Это не я.
– Кто же тогда?
– Конкуренты. Они…
В проходе за спиной Мьюра кто-то оглушительно чихнул. Он кинулся к стене и едва успел уйти с линии огня – в помещении прогремел «уэбли».
– Иисус и чертова Мария! – воскликнул Мьюр. – Так и глаз выбить недолго.
Грант, у которого еще звенело в ушах от выстрела, услышал дрожащий голос, робко воззвавший из коридора:
– Не стреляйте.
Грант снова навел пистолет на Мьюра.
– Еще один шаг, и мозги мистера Мьюра будут размазаны тут по всем стенам, – крикнул он в проход. И спросил у Мьюра: – Кого ты притащил?
Фонарик Мьюра упал на пол, но в небольшом помещении отбрасывал достаточно света, чтобы стало видно, как тот побледнел.
– Не волнуйся так…
Грант немного подумал.
– Бросай оружие и медленно иди ко мне.
– У меня нет оружия, – возразил испуганный голос. – Можно я…
– Тогда иди сюда.
Марина подняла фонарик и посветила в проход. Послышался кашель, что-то зашуршало по камням. Щурясь и подняв руки так, что они упирались в низкий потолок, в круг света вышел человек. Шапка снежно-белых волос обрамляла его круглое лицо, морщинистое, но все равно странно моложавое, щеки и нос покраснели от солнечного ожога. Из-под кустистых белых бровей смотрели бледно-голубые глаза; настороженность во взгляде медленно сменилась удивлением, когда человек заметил, где находится.
– Поразительно, – выдохнул он.
В помещении что-то изменилось – напряжение спало. Грант ощутил, что теряет контроль над ситуацией.
– Кто это? – резко спросил он, поведя револьвером в сторону Мьюра.
– Его зовут Артур Рид. Профессор классической филологии в Оксфорде.
– Разрешите…
Рид протянул к Марине руку. Ошеломленная, она, не сопротивляясь, позволила забрать у нее фонарь.
– Поразительно, – повторил вновь прибывший, разглядывая выставленные у задней стены предметы. – Насколько я понимаю, это, кажется, баэтил, священный камень с неба.
– И мы так решили, – отозвался Грант.
Неожиданно, не понимая почему, он почувствовал себя так, будто ему надо вести себя прилично, словно мальчику, которого вытащили из его любимого укрытия на дереве в саду и заставили пить чай с троюродной тетушкой.
Мьюр полез в карман, замер, увидев, что Грант сгибает палец на спусковом крючке револьвера, и рассмеялся.
– Не беспокойся. – Он вытащил портсигар из слоновой кости. – Закуришь?
Гранту смертельно хотелось курить, но принять щедрость Мьюра он был пока не готов.
– Может, лучше расскажешь, какого черта тут творится?
Мьюр чиркнул спичкой, добавив к электрическому свету фонарика теплый отсвет живого пламени.
– Ты небось думаешь, что я должен все тебе объяснить.
В углу помещения хрустнул камень, и все трое резко обернулись. Рид стоял на коленях на скамье возле ниши в стене. Он, кажется, снял священный камень со своего места или по крайней мере сдвинул, открыв темную впадину под ним.
– Не может ли кто-нибудь мне помочь?
Грант и Мьюр смотрели друг другу в глаза над дулом пистолета. Раздраженно фыркнув, к Риду подошла Марина.