Затерянный храм

Харпер Том

Гранта отвели обратно в камеру – сводчатый подвал замка крестоносцев, куда были втиснуты три деревянные койки. В полнейшей темноте Гранту пришлось ощупью искать дорогу к своей постели. Он повалился на матрас, не потрудившись даже снять ботинки. Рядом с ним, на соседней койке, вспыхнула спичка, осветив юное лицо, свалявшиеся черные волосы, оливковую кожу. Паренек прикурил, зажав губами, две сигареты, передал одну Гранту и задул спичку, пока она не обожгла ему пальцы. Грант с благодарностью принял подарок.

– Спасибо,

Эфраим.

– Они тебя били?

Парнишке было, наверное, лет шестнадцать, но говорил он совершенно спокойно. Да и что тут удивительного, подумал Грант. Эфраим просидел в тюрьме гораздо дольше, чем он сам, почти три месяца: его посадили за то, что он бросал камнями в полицейского в Хайфе.

– Нет, меня не били.

– Они хотели знать, где найти Бегина?

– Нет. – Грант лежал на спине, закинув руки за голову, и пускал дым в потолок. – Это были не тюремщики. Какая-то шишка из Лондона пожаловала. Его Иргун вообще не интересовал, он хотел раскопать одну старую историю.

– Ты сказал ему?

– Я…

Взрыв был слышен даже через стены метровой толщины. Подпрыгнули койки, с потолка посыпалась пыль. Грант резко развернулся и прыгнул на пол, стащив за собой Эфраима. В темноте они сжались на полу. Зазвучали выстрелы – сначала отдельные, словно испуганные, а затем постоянные, сливавшиеся в очереди – в дело вступили пулеметы «брен».

– Они приближаются.

Грант, схватив Эфраима за плечо, повел его через камеру, пока не коснулся рукой холодного металла запертой двери. Прижавшись к стене, он поспешно толкнул Эфраима к другой стороне дверного косяка.

– Приготовься – кто-то идет.

Лейтенант Каргилл вернулся в свой кабинет и налил щедрую порцию из бутылки, которую держал в столе. Ему доводилось встречать немало неприятных людей и во время войны, и потом здесь, в Палестине, но не многие вызывали такую сильную неприязнь, как этот неизвестный приезжий.

Раздался стук в дверь. Виски перелилось через край стакана. Неужели этот тип что-то забыл?

– Сэр, это техник. Приехал чинить генератор.

Каргилл с облегчением вздохнул:

– Входите.

Техник был невысокого роста, в очках с металлической оправой и плохо сидящей форме, которая выглядела так, словно ее перешили из большего размера.

– А время ли сейчас чинить генератор? – Каргилл промокнул пролитое виски носовым платком. – Может, лучше завтра днем?

Инженер пожал плечами. Ночь стояла холодная, но он, кажется, страшно потел.

– Приказ, сэр. – Он подходил к Каргиллу, левой руке вещмешок. – Сэр, вы бы дали мне ключи…

– Для починки генератора вам мои ключи не нужны. Он находится…

Каргилл поднял взгляд. В шести дюймах от его носа объявилось дуло «люгера».

– Что за черт?

– Ключи.

Мужчина протянул руку, и рукав на его неловко сидящей униформе задрался. По запястью бежала татуировка – линия крошечных цифр цвета лилового синяка, который никогда не сойдет.

– Я

уже видел, как умирают люди. Вы будете не первый. Дайте ключи.

Каргилл под прицелом «люгера» отцепил от пояса связку ключей и положил на стол. Техник («Еврей», – поправил себя Каргилл) вытащил из своего вещмешка моток провода и привязал запястья Каргилла к спинке стула, а лодыжки – к ножкам стола. Каргилл перенес унижение со стоическим молчанием.

– Ключами, конечно, можно отпереть камеры, но выйти в ворота они вам не помогут. Вам со своими братьями-разбойниками не удастся просто так отсюда выбраться.

– Посмотрим.

Едва «техник» успел произнести это, как мощный взрыв потряс замок до самого основания. Похоже, заряд взорвался совсем близко. Каргилл качнулся, не удержал равновесия и, вскрикнув, повалился вместе со стулом, а его ноги так и остались привязанными к столу. За клубами пыли и дыма он увидел, как еврей схватил ключи и, прощаясь, поднес руку к фуражке:

– Шалом.

Шаги теперь звучали ближе. Можно было проследить некий ритм: приближение, пауза, приближение, пауза. При каждой паузе Гранту казалось, что он слышит возгласы и лязг металла. На миг эти звуки утонули в грохоте автоматной стрельбы, а когда она прекратилась, у самой двери зазвенели ключи. Грант напрягся в темноте. Изнутри ручки на двери не было, и он просто ждал, когда ключ осторожно войдет в замочную скважину, повернется и замок щелкнет…

– Рак ках. ^[16]

16

Только так! (иврит). (Прим. перев.)

Дверь открылась внутрь, и скрип петель потонул в ликующем восклицании Эфраима.

– Рак ках! – крикнул он в ответ, повторяя лозунг организации Иргун. – Рак ках. Слава богу, вы пришли!

– Бога будешь благодарить, когда мы отсюда выберемся, – пробормотал Грант.

Когда они вышли в коридор, их спаситель уже перешел к следующей камере, а коридор оказался полон освобожденных пленников. В дальнем конце стоял один из бойцов-подпольщиков из Иргуна и раздавал из мешка оружие.

– Как еврейский Дед Мороз, – сказал Грант.

Эфраим смущенно на него посмотрел:

– А кто такой Дед Мороз?

Они вместе с другими прошли по коридору, миновали бойца, у которого уже кончились пистолеты, и вышли в главный двор замка. За восемьсот лет уровень двора поднялся почти на метр от фундамента, и, чтобы обеспечить подход к двери, перед фасадом вырыли траншею. Сейчас в ней было полно бывших заключенных и их спасителей, занятых ожесточенной перестрелкой с английскими солдатами, охранявшими ворота. В дальнем конце двора куча дымящихся обломков и огромная дыра указывали то место, где бойцы Иргуна пробили себе путь сквозь стену замка.