Затерявшиеся в тайге
Шрифт:
Случаются, конечно, ночные звонки и серьезные. И я надеюсь, что вам не довелось узнать, что это такое. Потому что такой звонок обязательно несет неприятность.
Суммируя все вышеобозначенные категории ночных телефонных звонков и вырабатывая усредненное к ним отношение, я решил для себя раз и навсегда: что бы ни случилось, ночью к телефону не подходить.
Но однажды я не выдержал, не знаю почему, и, чертыхаясь, подошел к телефону. Звонил мой старый приятель, доктор наук, спелеолог. Говорил он возбужденно, взволнованно. В тайге пропал человек— ушел один и не вернулся, хотя давно уже истекли всякие сроки. Приятель сказал, что рано утром вместе с группой московских спелеологов он срочно
Очень жаль, но тогда я не смог с ним поехать.
Вернулся он через две недели, совершенно измотанный— я еле узнал его, столь сильно он изменился, — и рассказал всю эту историю. Историю о том, как один молодой человек, понадеявшись на себя самого, пошел в тайгу, взяв все необходимое, что могло ему пригодиться, и исчез. Навсегда.
Ему было двадцать семь лет. Ведущий конструктор. Жил и работал в Москве, но лес в общем-то знал: дважды ходил по тайге в одиночку. Его как-то спросили: «Зачем ты ходишь в тайгу?» Он ответил: «Так... Для самоутверждения». — «А почему все время один?» — «Одному как-то спокойнее... Однажды я с другом пошел, так к концу экспедиции мы не могли с ним даже разговаривать спокойно».
Он и работать любил больше один. Человек был целеустремленный, рисковый. Безусловно, он сумел бы многого в жизни добиться, не случись эта трагедия... Однажды в тайге он сильно вывихнул ногу и все-таки выбрался, хотя полтора месяца шел до жилья. В другой раз — за год до несчастья — он прошел на резиновой лодке по реке через очень трудный порог. Местные жители уверяли, что на лодке этот порог пройти невозможно. А он прошел и окончательно, уже чрезмерно поверил в себя, в свои силы. Друзья удивились, когда узнали, что он рискнул идти через трудный порог, хотя никакой необходимости в этом не было. А ведь плавать он не умел... На все вопросы давал короткий ответ: «Я хожу по таким рекам, что все равно не выплывешь, если перевернешься».
Я рассказываю подробно об этом человеке для того, чтобы стало понятным, что привело его к катастрофе. Я не считаю, что он стал жертвой случайности.
В последнем походе у него была более конкретная цель. В одном из научно-популярных журналов он прочитал статью, в которой говорилось о том, что существует место в Сибири, где, вполне возможно, потерпел аварию инопланетный корабль. И что местные жители, разумеется много лет тому назад, из его обшивки понаделали ножей для хозяйства. Место это в статье указывалось вполне конкретно.
И вот молодой человек, увлекающийся, хотя и последовательный, начинает готовиться к экспедиции в этот район. На всякий случай он запасся рекомендательным письмом от журнала, а также письмом от одной из организаций Академии наук, которую заинтересовало его предложение. Люди, работающие в той организации, совершенно не представляли всей сложности экспедиции, ее опасностей; только этим можно объяснить тот факт, что сопроводительные письма он получил.
Из Москвы он отбыл в конце июня. В Якутии, в поселке Маар-Кюель, засел надолго — готовился увлеченно, серьезно: встречался с разными людьми, которые могли чем-то помочь, собирал легенды, могущие, как ему казалось, внести хоть какое-то дополнение к тому, что было известно об инопланетном визите. Поверил он, кажется, твердо...
Из этого поселка отправил письмо отцу. Единственное. «Был на реке Селенге... Прекрасно. Даже если ничего больше не попадется, материала для статьи достаточно. Потерпел аварию., перевернулся, упустил весло. Вернулся в поселок. Завтра
Только потом потрясенный горем отец, разбирая стол сына, случайно наткнулся на какие-то записки, где речь шла о пещерах. Спелеологи, когда узнали об этом, сразу же поняли, сколь безрассудно отнесся он к подготовке своей экспедиции: шел в пещеры, а взял только один фонарь-жужжалку, неудобный, слабый фонарь. Веревок и крючьев — предметов первой необходимости, если уж собираться в пещеры, и вовсе не взял. Он не взял ни палатки, ни спального мешка... Продуктов заготовил из расчета четыреста граммов в сутки — очень немного. К охотничьему ружью — всего десяток патронов. «Для облегчения веса...» — как он говорил... А три фотоаппарата все-таки взял.
Спелеологи, отправляясь на поиски, упаковали полный комплект снаряжения — предусмотрели все, не забыли и гидрокостюмы: мало ли что может случиться... Мой приятель, опытный в таких делах человек, сказал: «Мы были готовы к самому худшему». Вот и случилось — самое худшее...
Поиски длились долго. Геологи одолжили поисковой группе вертолет, гусеничный тягач, подключились спасатели из других городов. Безуспешно... Ни малейших следов. Найти человека в тайге много труднее, чем иголку в траве. Можно только предполагать, что с ним случилось...
Мой приятель, усталый, с красными от бессонницы глазами — спасатели спали только урывками, — сказал: «И вот я не знаю, где здесь граница между безрассудной смелостью и легкомыслием...» Помолчал и добавил: «Знаешь, что обидно: искал он, как выяснилось, то, что геологи десятки раз описывали. Это кальдеры — провалы вершин древних вулканов. Это ни в коем случае не метеоритные воронки и уж, конечно, не следы катастрофы космического корабля».
Можно сделать несколько выводов из этой истории. Во-первых, отправляясь в девственный лес, нельзя забывать, что вы будете иметь дело с дикой природой. Ждать от нее снисхождения в трудный час ни в коем случае не следует. В связи с этим крайне опасно переоценить свои силы и недооценить силы стихии. Молодой человек совершил двойную ошибку: сделал и то и другое. Он не должен был отправляться один.
Во-вторых, увлеченный целью своей экспедиции, он легкомысленно отнесся к ее снаряжению, не взяв с собой необходимых вещей. И в-третьих, он не назначил контрольного срока—времени, по истечении которого должен был выйти из леса. И вдобавок не указал точно район, куда направлялся, не оставил и маршрута. Слишком много серьезных ошибок...
Удивительно мы, люди, устроены: во второй половине XX века, когда человек поднялся в космос, прошелся по Луне, покорил самую высокую вершину Земли и спустился в глубочайшую океанскую впадину, мы вообразили, что все земные стихии нам нипочем. А ведь и сейчас, на пороге грядущего века, оставаясь наедине со стихией, человек испытывает чувства почти точно такие же, какие испытывал многие тысячелетия назад. Только тогда к поединку с природой он был подготовлен гораздо лучше.
Как-то мне рассказали такой эпизод. Группа молодых людей с одного из предприятий Красноярска поехала на автобусе в тайгу за грибами. Стояло позднее теплое лето, грибов уродилось столько, что их впору было косой косить, так что корзинки скоро наполнились.
По истечении срока, который грибники, как водится, обговорили заранее, к автобусу вернулись все, кроме одного человека. Его долго ждали, звали, искали, а потом, осознав бесплодность поисков— близился вечер — и несколько успокоенные тем, что до города мало сказать—недалеко, а просто близко, чуть более двадцати километров, уехали. Выйдет заблудший, куда он денется. Но он и на следующий день не пришел.