Затмение двойных звёзд

Вызов в резиденцию к Леди А всегда был событием неприятным. У Тани Борос тщательно проверили документы и лишь потом пропустили в лифт, который отвез ее на самый нижний этаж здания. Там она прошла проверку на анализаторе радужной оболочки глаз и детекторе оружия. После всего этого Таню вывели в ярко освещенный Г-образный коридор, где за каждым ее шагом следили объективы телекамер. Серые стены коридора были абсолютно голые, если не считать совершенно безобидных выступов, которые, как предположила Таня, были дулами бластеров, нацеленных прямо на

Повернув в конце коридора направо, Таня тотчас же была вынуждена остановиться перед тяжелой серой магниево-стальной дверью, последней преградой на пути в кабинет Леди А. Некоторых людей, вошедших в эту дверь - тех, кто совершил серьезные ошибки при выполнении порученных заданий, - больше никто не видел живыми, хотя, сказать по правде, такие случаи были редки. Леди А обычно расправлялась с провинившимися подчиненными проще, поручая грязную работу своим подручным. Гораздо чаще вызов к Леди А означал суровое отчитывание за какую-нибудь оплошность - за операцию, проведенную не так гладко, как планировалось, даже несмотря на то, что в целом ей сопутствовал успех. Большинство замыслов Леди А действительно осуществлялись без сучка без задоринки, но она стремилась к совершенству и не оставляла без внимания малейшие промахи своих подчиненных.

В лучшем случае вызов в этот кабинет означал только еще одно сложное изнурительное задание от человека, которого никогда нельзя было удовлетворить. Впереди у заговорщиков, вознамерившихся свергнуть династию Стэнли с имперского трона, была еще масса дел, и Леди А не совсем понимала, почему ее подручные не соответствуют ее собственным безукоризненным стандартам.

Учитывая все это, нетрудно понять, почему нервничала Таня Борос, остановившись перед массивной серой дверью. Насколько ей было известно, она не допустила ни одной ошибки - но невиновность не всегда является алиби при дворе Леди А. Женщина, стоящая во главе обширной всегалактической организации заговорщиков, пребывала в отвратительном настроении последние шесть месяцев, с момента провала плана по уничтожению членов императорской фамилии и захвату власти в Галактике. Вся работа была временно приостановлена, организация сверху донизу перестраивалась, намечались первоочередные задачи. Сейчас все снова начало приходить в движение - но Таня Борос не знала, какое место отведено ей в новой организации, и это беспокоило ее.

Она вставила идентификационный диск в соответствующую щель и приблизила глаза к объективам анализатора радужной оболочки. Даже после всех предыдущих предосторожностей никто не допускался в кабинет Леди А без последней окончательной проверки личности; Леди А была слишком осторожна, чтобы кто-нибудь мог застать ее врасплох.

Узор радужной оболочки глаз Борос совпал с данными идентификационной карточки, которую возвратила дверь, после чего тяжелая защитная створка медленно распахнулась, и Леди А произнесла:

– Заходи, Таня. Я жду тебя.

Женщина повиновалась. После яркого освещения коридора в кабинете, казалось, царил полумрак. Три стены были обиты кремовым шелком, но, помимо этого, лишены каких-либо украшений. Четвертая стена, напротив двери, представляла собой одну огромную трехмерную картину, изображающую окутанный дымкой ручей, струящийся среди древних полуразрушенных гор.

Твердый черный полированный пол был гладким словно лед; по нему было трудно ступать бесшумно и невозможно передвигаться быстро, не поскользнувшись. Два черных лакированных стула - не слишком удобных - и черный лакированный стол между ними были единственной уступкой удобству посетителя.

В левом дальнем углу комнаты стояло большое светящееся зеленое яйцо. Высеченное из цельного куска нефрита, оно слабо пульсировало внутренним сиянием. Яйцо медленно повернулось, и Борос увидела терминал и клавиатуру компьютера, встроенные в поверхность яйца, вырубленного изнутри так, что образовалось удобное сиденье. Этот терминал, по слухам, позволял получить незамедлительный доступ ко всем архивам организации заговорщиков и представлял видеофонную связь с таинственным человеком, известным только как В. Огромное нефритовое яйцо являло собой само сердце организации - а внутри его, с гордой осанкой и таким выражением лица, словно она была рождена повелевать Вселенной, сидела Леди А.

Женщина, стоящая во главе самой большой тайной организации в истории человечества, была среднего роста - но это было единственное в ней, к чему подходил эпитет "средний". Таня Борос, не отличавшаяся излишней скромностью и известная своей красотой, всегда чувствовала себя плебейкой в обществе этой величественной женщины. Лицо и фигура Леди А отличались классической красотой, но при этом бесчеловечно холодной. Она была одета в нефритово-зеленое облегающее платье, цветом лишь чуть темнее окружающего ее яйца, с вышитыми золотыми и серебряными фениксами по плечам и рукавам. Ее туго сплетенные иссиня-черные волосы были небрежно закинуты на левое плечо, а из-под изогнутых черных бровей с вызывающей боль пристальностью смотрели зеленые глаза.

За спиной Тани Борос затворилась дверь, и она осталась стоять в присутствии царственной особы, не найдя, что сказать. Даже несмотря на свое высокое положение в светских кругах галактической знати, она никогда не встречала кого-либо, внушающего такой благоговейный ужас, как Леди А.

– Не стой же там, дитя мое, - сказала Леди А.
– Садись.

Она указала идеально ухоженной рукой на один из черных лакированных стульев.

– Благодарю вас, - ответила Борос, занимая предложенное место.

Две женщины довольно долго сидели молча. Тане становилось все неуютнее под пристальным оценивающим взглядом. Казалось, Леди А взвешивает ее душу, приходя к выводу, что той лишь самой малости недостает до совершенства.

– В последнее время у нас не было возможности побеседовать, не так ли?
– сказала наконец Леди А, прерывая невыносимое молчание.

– Да, мэм.

– По крайней мере со времени Гастонии.

Борос изумленно встрепенулась.

– В случившемся нет моей вины. Я сделала все, что от меня требовалось...

Леди А подняла руку, останавливая ее.

– Никто тебя ни в чем не винит. Не ищи оправдания там, где в этом нет необходимости; это дурной тон. Нет, на самой Гастонии все прошло так, как было запланировано. Ты действовала восхитительно. Причина неудачи кроется в другом.

Она снова опустилась на сиденье в светящемся яйце, но тело ее осталось в напряжении.

– Если по-честному, наверное, мне нужно признать, что вина лежит на мне.

– О нет, - воскликнула Борос.
– Все произошло совершенно случайно...