Заточенная в Золотой Клетке
Шрифт:
В прекрасных шоколадных глазах его сокровища теперь не было страха и неуверенности, не было всепоглощающей ярости, не было слез. В них искрилось счастье, искрилась нежность и любовь. Эдвард теперь видел в своей девочке ту изначально заложенную в неё невинность, наивность и сердечную доброту. Каждый её взгляд, направленный на него излучал только ласку и любовь. И от радости за неё у него самого замирало сердце. Он был доволен тем, что с ней все в порядке, что с ней все хорошо. Ей действительно нравились розы, и он пообещал себе каждый день, оставлять их для неё на подушке, если такие мелочи могут порадовать Беллу.
После посещения музея планировалась прогулка в тихом, залитом солнцем лесу и пикник там же. На вечер им уже был заказан частный сеанс в
И он сделает все, решительно все, что бы их сказка закончилась счастливо, со словами «и жили они вместе долго и в радости, и умерли в один день, состарившись».
В музее Белла с энтузиазмом и детским восторгом разглядывала потрясающие картины человека, сбежавшего от реальности в мир своих фантазий. Из сотни изображений ей было сложно выделить какое-то одно, или хотя бы несколько, но, все же сильно постаравшись, она отличила одну картину, в коей нашла больше всего умиления, и коей больше всего восторгалась:
Картина называлась «Ласточкин Хвост» и была датирована 1983 годом. На белом фоне располагались многочисленные, тонки черные линии, и одна яркая, красная, изогнутая фигурка. Беллу привлекла эта картина тем, что в ней отражалась её судьба. Те же запутанные линии, по которым она плутала. В роли Эдварда выступала та самая фигурка, то самое яркое пятно, просветившее её жизнь, состоящую из серых и белых цветов. На фоне белого фигурка выделялась, пылала и горела. Она действительно была похожа на Каллена – он тоже выделялся, он был прекрасен, он был добр, был жесток. Наверное, пройдя по всем эти лабиринтам, изображенным на картине, девушка вскоре смогла бы достигнуть заветной красочной фигурке. Ей несказанно повезло, что она уже достигла своего запретного плода, и наслаждается пребываниям рядом с ним. Воистину, её любовь к Эдварду нельзя измерить, нельзя уничтожить – это чувство, словно время, которой уже нельзя обернуть назад, нельзя возвратить в прошлое. Нескончаемый бег часов, вот что такое её любовь! Неиспепелимая, нерушимая, неисчезающая и вечная! Вечная и безвозвратная! Только к нему, только к Эдварду!
Сам же Каллен разглядывал другие картины Сальвадора, и был крайне увлечен каждой. На каждой он находил что-то из своей жизни, что-то из своей судьбы. Ему были понятны те странные пейзажи, которые характерны для этого испанского художника, и о смысле которых не догадывались другие. Рассматривая каждую картину, он видел себя и Беллу в роли каких-то элементов на холсте. Это могли быть деревья, птицы, и даже облака. Не порочные, белые, прекрасные, или же наоборот – серые и мрачные, наполненные дождевой водой, готовой вылиться на головы собравшихся под ними. Все это – жизнь, жизнь неисповедимая и бесповоротная. Для него не было никого важнее в этом мире, чем Изабелла, его продолжение, его дочь, его любимая малышка, он не думал что сможет встретить женщину, способную полюбить его таким, какой он есть, способной принять все его недостатки. Он не надеялся найти её, и даже не искал. Видимо решив, что с него достаточно испытаний,
Как бы там ни было, счастье переполняло Эдварда каждый раз, когда он смотрел на Беллу. Даже когда он был зол, он не доходил до крайностей, пытался успокоить и себя и её, и долго был готов вымаливать прощение. Белла прощала, поступала ни так как большинство, кричащее в лицо одно, а за спиной проворачивающее другое. Она была совсем иной, непорочной, чистой и милой. И пусть она испытала боль, узнала о страданиях так рано, когда она была рядом с ним, он был уверен, что не увидит ничего кроме смеха на её прекрасном лице.
Он чувствовал себя зависимым от этой девушки, чувствовал, как в нем просыпаются давно забытые инстинкты привязанности. Когда она рыдала, он тоже был готов рыдать с ней, когда она смеялась, он готов был смеяться вместе с ней, когда ей было плохо, он чувствовал её трагичное положение как свое собственное…лишь недавно он понял что это и называется любовью, той, которую ничем нельзя убить. Его любовь к Белле вечна и безвозвратна в прошлое. Дошло до того, что если бы ему предложили обернуть время вспять, дабы вернуться к Изабелле и предотвратить трагедию, он не согласился бы. Он не согласился бы, и вначале это открытие его испугало. Он не хотел забывать дочь, хотел любить её той же прежней любовью, и, наверное, поэтому долго прятал искренние чувства от Беллы. Прятал да тех пор, пока не понял, что он может любить их обеих, любить разной, но невероятно сильной любовью. Они самые главные женщины, что были и есть в его жизни. Он никогда не потеряет ни одну из них, потому что память его не отшвырнет воспоминания о Белль, и насладится близостью Беллы…Он любит их обоих, и всегда будет любить!
Когда после музея они с Беллой направились на прогулку в лес, в машине не было произнесено ни слова. Они молчали, но теперь в этом молчании не было прежней отдаленности, неуверенности или страха. В этом молчании теперь сочеталось то, чего они не могли выразить вслух. Их чувства к друг другу, их переживания.…Каждый думал о любимом человеке, и это придавало им сил и надежды, окрыляло их. Во взгляде Беллы Эдвард видел все, что только мог пожелать – любовь, верность, доброту, ласку, нежность и обожание. Он видел в её прекрасных очах те чувства, которые отражались и в нем самом.
Когда они подъехали к лесной поляне, и вышли из машины, первое что он сделал, это практически подбежал к Белле, подхватывая её на руки, и кружа по зеленой лужайке.
Она радостно засмеялась, и в её глазах, эмоциях и словах не проступило ни капли испуга. Теперь все это позади, вся та ерунда, что случалась с ней. Она счастлива, и делает счастливым того, кто рядом с ней.
Солнце, отражаясь от крон деревьев, освещало поляну, на которой, все ещё держа на руках свое самое главное сокровище, Эдвард целовал Беллу. Он целовал её мягко, нежно и любяще. Никакой жесткости, никакой страсти. Каждый поцелуй имеет свое значение, и каждый поцелуй применяется в определенной ситуации. Это их соприкосновение губ говорило только об одном, и ни о чем более:
«Я люблю тебя!».
Наверное, это самые важные слова на свете для любого человека, который когда-либо жил на свете. Радость матери, увидевшей свое дитя впервые, радости солдата, вернувшегося из армии, с войны, и заставшего в живых свою жену и семью…Радость бывает разной, но отчего бы она ни появлялась, она излучает лишь счастье. А его счастье – это Белла, то же самое, как и он – её.
Их с Беллой прогулка действительно прошла на славу, они разглядывали листья, зелень и мелких грызунов, пробегавших по зеленому ковру. Все это время они не разжимали рук, как никогда наслаждаясь близостью друг друга. Безоблачное небо, яркое солнце, прекрасная окружение, пейзаж – все свидетельствовала о том, что этот день будет лучше всех иных, и станет замечательнейшим из всех прошедших на данный момент.