Заточённый ангел
Шрифт:
– «Не просто паста», – машинально перевел Анри и рассмеялся.
Грету это ничуть не задело. Ее вообще можно было хоть чем-то задеть?
– Хорошее местечко, честно.
– Да я верю. Если там подают и греческий салат, и баварский пирог, и, если рассуждать логически, пасту…
– Да немецкий пирог я тебе и сама испеку! – она рассмеялась. – Но да… там есть все что захочешь.
Где-то по краю сознания пробежала приносящая острое удовольствие мысль, что он опять делает то, из-за чего семейка способна встать на
Они уже вышли за ворота, обсаженные липами и каштанами. И тут перед ними вдруг нарисовалась хорошо знакомая Анри длиннющая фигура. Брутальный белокурый парень, шедший прямо на них, был Морис Дюран собственной персоной.
Глава 7
По злой воле судьбы Морис тоже учился в высшей школе прикладных искусств, но он уже заканчивал обучение. Анри давно удивлялся – что женишок Бланш здесь забыл, ну какой из него фотограф? Он не боялся этого наглеца, но сейчас встреча с ним была очень и очень некстати.
– А, Делоне-младший! – насмешливо протянул Морис. – Классно выглядишь. Да ты герой! Не думал, что ты сюда притащишься в таком виде. Да еще и девчонку подцепил. Ну, им нравятся такие украшения… хочешь еще добавлю?
Анри набрал полную грудь воздуха, потом медленно выдохнул. Хотелось выругаться. Смачно. Но не при девушке.
– Прочь с дороги, – только и процедил, намереваясь пройти мимо. Конечно же, не вышло. Дюран преградил ему путь.
– А знаешь что… – произнес здоровяк с чувством, – это ты бы уже убирался с моей дороги, красавчик.
Анри презрительно заулыбался.
– Думаешь, если женишься на Бланш, получишь прекрасную принцессу и полкоролевства… то есть нашей компании в придачу? Ну-ну, успехов. Только мне на это плевать, так что отвали.
Но Дюран стиснул его предплечье и дернул на себя.
– Врешь, волчонок! Все ты врешь. Было бы тебе плевать, давно бы уже сказал папе «пока». Бланш рассказывала, что тебя не отпускают насовсем. Папочка требует, чтобы ты хотя бы пару дней в неделю ночевал в родительском доме. Боится, наверное, такого идиота оставлять надолго без присмотра.
Анри продолжал усмехаться, разглядывая Мориса как какое-то диковинное животное. Сердитого парня этот взгляд явно выводил из себя.
– Как же вы стараетесь поскорее выставить меня за дверь, – спокойно ответил Анри. – Нет уж. Это и мой дом, я и без требования отца буду приходить в него, когда захочу. А ты думаешь, если я уйду навсегда, на вас с Бланш тут же обрушится моя часть наследства? А ничего, что если так и случится, Зири тут же возьмется за вас? А она и так возьмется… Все сделает, чтобы стать со временем абсолютной королевой. И поделом бы вам! Придурок… и сучка.
– Опять! – взорвался Морис. – Уроки тебе впрок не идут, да? Тогда я повторю.
Он
Анри зажмурился… медленно разомкнул веки. Ничего не изменилось.
Морис тяжело дышал. Наконец он дернулся, словно сбрасывая с себя что-то нестерпимо давящее.
– Ненормальные, – прошипел, приходя в себя. Потом огляделся – вышедшие из ворот студенты уже вовсю пялились на них. – Сам придурок, и девку себе такую же чокнутую нашел! Ладно, позже еще поговорим, не отвертишься…
И Морис Дюран поспешил прочь – скандал на всю школу не входил в его планы.
Анри, облегченно выдохнув, почувствовал, что дрожит – не от страха, от нервов.
– Да это же просто… – и хотя вполголоса, но произнес нечто, что в приличном обществе не говорят.
– Вот именно, – согласилась Грета.
Анри развернулся к девушке и слегка сжал ее плечо.
– Грета, спасибо! Но я не понимаю. Что произошло? Ты, похоже, как-то воздействовала на него. Это что, гипноз? И твои глаза… Странно… мне отец Жак, мой духовник, тоже говорил что-то о моем изменившемся взгляде.
– Не знаю, что сказать… – Грета чуть склонила голову набок. Прикрыла веки, но из-под ресниц все еще сверкала нереальная изумрудная зелень. – Может быть, я волшебница? И не совсем человек.
Анри стиснул ее плечо сильнее.
– Прости, но мне сейчас не до шуток. Если знаешь, что происходит – скажи. Если же нет, то не надо дразнить меня, пожалуйста.
Девушка решительно, хотя и без тени недовольства, сняла его руку со своего плеча.
– Я знаю, что происходит, Анри. Догадываюсь. Твой парфюм имеет странную нотку, которую никто не ощутит, кроме таких, как я.
– Подожди… – юноша даже растерялся. – Мой парфюм?
– Мята и тимьян.
– Ты это чувствуешь? – спросил он пораженно.
– Ну, конечно же, я отлично различаю оттенки запахов!
– Я немного про другое… То есть мне не показалось? Этот запах… а что за нотка?
– Ты снова будешь злиться, если я скажу.
– Обещаю, что не буду.
– Тогда поверь мне. Это магия. Колдовство, если тебе так привычней. Твой одеколон… он непростой.
– Да я и сам не понимаю, как ко мне прицепился этот запах!
– Не просто так… – Грета рассеянно отвела от высокого лба кудри цвета морской волны. Ее глаза постепенно приобретали обычный серый с зеленью оттенок. – Если не понимаешь, значит, кто-то обрызгал тебя колдовским зельем, когда ты на что-то отвлекся.