Затон
Шрифт:
Так вы не из охранки? Нет? – осторожно поинтересовался Сосо.
Нет, – покачал головой незнакомец.
И не из полиции?
Нет.
Так вы, стало быть, черт? – усмехнувшись, спросил Сосо.
Господин самодовольно напыжился.
Ну, можно и так сказать. Многие люди, не разбираясь в существе вопроса, употребляют именно этот термин.
И как мне вас… величать: Люцифер, Вельзевул, Мефистофель или как-нибудь иначе?
О, это великие имена… – господин сконфузился и словно жеманная девица покраснел и потупил глаза. – Называйте, как хотите, как вам будет удобно… – Скороговоркой пробормотал он.
Хорошо. Я буду называть вас Пантелеймон. Одного моего знакомого мингрела звали так. Вы очень на него похожи. Так что, быть вам Пантелеймоном.
Как вам будет угодно-с, – охотно согласился господин.
Итак, пативцемуло Пантелеймон, у меня сейчас возникла определенная проблема. Мои дела застопорились. Вы понимаете, о чем я говорю?
Да, да… – закивал головой господин.
Мне нужна ваша помощь. Я хочу, чтобы завтра осуществилось то, что я подготавливал. Что я для этого должен сделать: подписать контракт? Как там у вас принято? Кровью? Извольте, я готов.
Странный господин расплылся в довольной улыбке.
Нет, нет. Никаких контрактов. Я же вам уже говорил… Вы изначально наш. Я прислан специально для того, чтобы оберегать вас и способствовать осуществлению ваших планов.
Сосо поднялся на ноги, опустив голову, сделал пять шагов в сторону окна, пять шагов обратно. Ему доводилось видеть наглецов, но наглость этого превосходило все мыслимые пределы. Он обернулся к господину.
Говоришь способствовать… А если так… То какого дьявола ты здесь расселся?! – заорал Сосо. – Пошел вон!
Господин вскочил на ноги, его взгляд растерянно заметался по комнате.
По какому праву… По какому праву вы так со мной разговариваете? Да я…
Ах, так… – Сосо рассмеялся. – Сегодня же уезжаю в Тифлис и возвращаюсь в семинарию.
Нет, нет, только не это, – с выражением ужаса в глазах взмолился Пантелеймон. – Вы и представить себе не можете какая мерзкая, скучная, ничтожная жизнь в этом случае вас ожидает.
Ну, ну. Интересно, – подбодрил его Сосо.
После окончания семинарии вы получите место в селе Тианети. Это в Кахетии, в горах. Там как раз помрет местный попик-вдовец. После него останется дочь тридцати лет. Вам придется на ней жениться, чтобы получить это место. Глушь необычайная. Горы, лес. Полгода – снегу по пояс. Ни пройти, ни проехать. Каждый день одно и то же. Летом – служба, виноградник, огород, зимой – служба, посиделки с соседями за кувшином вина, теплая лежанка. Обычная крестьянская жизнь. Мозолистые ладони и натруженная спина. Будете крестить малых ублюдков и отпевать старых. Изо дня в день. Все то же самое. За всю свою жизнь вы не сделаете ни одного большого дела. Вы даже дома себе не выстроите. Так и будете жить в том, который останется после тестя-покойника.
Зато, наверное, деревьев насажаю и сыновей произведу на свет, – с нарочитым смирением поддакнул ему Сосо.
Да. Ваша жена, которая будет страшна, как смерть, родит вам девять детей, из них – трое сыновей. С дочерьми, правда, придется помучиться. Ну, не выдавать же их за простых крестьян… Одна так и останется с вами. До самой смерти. И глаза вам закроет. Помрете вы на семьдесят пятом году жизни. И никто не заметит вашей смерти, кроме семьи да односельчан. Вы проживете жизнь длинную и покойную. Вас не коснутся ни великие войны, ни великие потрясения.
А матушка? – поинтересовался Сосо. – Она будет довольна?
О, да. Она будет жить у вас в дому, нянчить внуков, ругаться с невесткой и радоваться за своего Сосело.
Эх, – огорченно вздохнул Сосо. – Красивые картинки рисуешь. Лес, горы, дружеское застолье… А нам все недосуг.
Он подошел к Пантелеймону и, приобняв за плечи, заставил того встать.
Пора, пора, батоно Пантелеймон. Пора каждому делать свое дело.
По-дружески обняв, он неспешно повел его к выходу. «Да уж, матушка расстаралась, – подумал Сосо. – Это вам не какой-нибудь дешевый актеришко, а настоящий матерый талантище. Жаль, не было времени в Тифлисе по театрам ходить».
Они подошли к двери, и Пантелеймон надел пальто и шляпу. Сосо пожал ему руку.
Приятно было познакомиться, – а когда Пантелеймон уже перешагнул через порог, Сосо дружески похлопал его по спине, напутствуя словами: – Идите, идите работайте, товарищ Пантелеймон.
– Сосо, Сосо… – Тяжелая рука Мехмета легла на его плечо.
А? Что? – Сосо подскочил на кровати, хлопая спросонья глазами. Он ожесточенно потер небритое лицо ладонями. – Который час? А я и не заметил, как закемарил.
Вечер уже, – ответил Мехмет. – Сосо, ребята согласны. Завтра начинаем. Целый день я их уламывал. Под вечер все дали согласие. Ты что не рад? – Удивился Мехмет.
Сосо сидел на кровати, погрузившись в глубокие раздумья. Сомнения терзали его.
Нет, нет, конечно, рад, – постарался успокоить он хозяина дома. – Мехмет, пойди, спроси у жены, не приходил ли кто сегодня?
Забастовка вышла на загляденье. Завод не работал целую неделю. Полиция, попытавшись прорваться на заблокированную территорию, получила вооруженный отпор. Военные действия были перенесены на территория города. Властям пришлось прибегнуть к помощи армии. Улицы беззаботного, веселого южного городка были залиты кровью. Сосо мог быть доволен.
Эпизод 9. Анна. Москва. 2006
Чмоки, чмоки, чмоки. Ба-ба-ай… – Выйдя из машины, Ирка с преувеличенной старательностью исполнила обряд прощания гламурных барышень.
Кривляка… Пока. Дверь захлопни, – ухмыльнулась Анна.
Нежненько притворив дверцу (эти владельцы автомобилей вечно вопят по поводу своих дверей), Ирка, нагруженная пакетами, направилась в сторону своего подъезда. Анна дождалась, пока она скроется за дверью, и двинула «Жука» в сторону кольцевой дороги.
Иркины «чмоки» предназначались не столько Анне, сколько ее вполне гламурному автомобилю. В свое время, когда Анна покупала его, отец и Ирка помогали ей сделать выбор. Этого «Жука» кислотно-розового цвета выбрала именно Ирка.
Может быть, вон ту? – усомнился в Иркином выборе отец, указывая на такой же «Фольксваген», но только темно-синего цвета. – Она как-то посерьезнее выглядит…
Надоело мне быть серьезной. И так я у вас сама серьезность… Начиная с детского сада, – возмутилась Анна. – Жаль, что нет с ромашками… Придется брать вот этот – розовый.