Затонувшая свобода
Шрифт:
– Пропала. Сбежала, наверно. Не знаю. – Джек положил руки на плечи Айви, заставляя ту вздрогнуть. Подошел так близко, что она почти сжалась, ощущая вдруг его силу, представляя, что он мог бы с ней сделать, если только захотел. Если бы только ее отдали в его власть. – Это прозвучит грубо. И ты, верно, ударишь меня. Но ты должна это услышать.
– Джек, ты пугаешь меня, – выдавила Айви, отходя назад, но уткнулась в стену. Джек следовал за ней, не отпуская, все сильнее сжимал хрупкие плечи.
– Ваша религия – дерьмо
– Морская богиня существует! – воскликнула Айви, стыдясь дрожи в голосе. Джек ошибся: не может она его ударить. Возможно, и хотела бы, но рядом с ним ощущает себя такой маленькой, беззащитной, что не остается сил вызвать клыки. – И… фанатики? Это что вообще такое?
Джек тряхнул головой, задумался.
– Как тебе объяснить-то… Вы слепо верите в ерунду свою, подчиняетесь, даже не спрашиваете «что, где и почему». Знаешь, почему религия так хороша для власти? Да потому что запрети человеку грабить и спать с кем попало, он спросит – почему? И пока ты ему говоришь про мораль, нормы общества, он будет лишь плеваться. Но если ты заставишь человека верить в морскую богиню, то любой запрет можно объяснить ее указом. Почему нельзя самому выбрать пару? Потому что богиня так сказала! Религия – бесплатный и самый простой способ управлять людьми, Айви. Понятно?
Айви сглотнула. По щекам текли противные слезы. Она дрожала, едва улавливая, что говорил Джек, не желая тому верить.
– Король пытался распространить вашу религию и на Луорские острова. Не вышло, люди оказались слишком свободолюбивыми. Но кое-где и прижилась эта ваша вера в морскую богиню. Бить не будешь? Зря.
Джек выпустил ее, отошел, почесывая бороду. Айви поправила полотенце, вытерла слезы, злясь на себя все сильнее: почему она не может ему противостоять? Где ее клыки? Ногти? Сила?
– Ну, а ты? Ты чем лучше? Управляешь людьми, заставляя тех делать, что хочешь, так?
Джек обернулся, вскинул брови и довольно улыбнулся. Айви часто дышала, понимая, что он и не надеялся скрыть, что родился хранителем разума.
– Может, ты трогаешь меня и заставляешь хотеть тебя. Откуда я знаю?
Он улыбнулся еще шире, заставляя по лицу расползтись морщинкам. И эта улыбка была хуже любого слова, касания, ведь внизу живота вновь собралось дурацкое желание.
– Я не могу тебе что-то внушить. Что? Не рассказывали про хранителей разума? На русалок и русалов наши силы не действуют.
Джек вновь оказался рядом, поднял за подбородок, заставляя встретиться взглядом.
– И нужен глазной контакт. Не касание.
Невольно Айви потянулась к Джеку. Она едва понимала, что делает, словно он и правда сумел подчинить ее своей воле. Она почти поцеловала его, но он отвернулся, не позволяя.
– Что там с поцелуем лучше скажи. – Он отошел, обдавая ее тело холодом. – Я теперь могу не дышать под водой?
– Ну… – Айви заправила волосы за уши, зажмурилась, пытаясь вернуть мозг в состояние «думать». – Если я рядом – да. Я вдохнула в тебя часть своей магии, и когда я близко – ты будешь получать ее. Но без меня утонешь.
– Ну, тоже неплохо. – Джек вытащил из льняной сумки что-то завернутое в бумагу и кинул Айви. Она едва успела схватить жирную и мокрую упаковку, поморщилась. – Так ты голая передо мной ходишь, чтобы отомстить за непроизвольное возбуждение? О, как интересно.
Айви нахмурилась, ведь даже не думала мстить. Она и возбуждалась лишь от того, что боялась Джека. Будь он русалом, знай она, что он надежен, магия бы проявлялась совсем не так, а спокойствием и теплом, каждое касание дарило бы чувство уюта и безопасности.
– Это бутерброд, Айви. Не смотри на него так. Что вы там едите вообще?
Джек уже вовсю разворачивал свою порцию. Довольно откусил. Айви разглядывала два непонятых куска, белых, мягких, которые между собой держали… что-то. Она понюхала, ощутила, как рот наполняется слюной, а живот урчит.
– Это хлеб. А внутри мясо и овощи: помидоры, огурцы. Да соусы. Не едите такое? Попробуй, это вкусно.
Айви все же откусила от бутерброда и с удовольствием выдохнула: правда вкусно.
– Мы едим рыбу. Курицу. Свинину. Яйца.
– Кур держите? И свиней? Под водой?
– Мы же живем в зоне, где есть воздух. И стихийники земли у нас рождаются.
– Да знаю я. Просто… странно.
– Вот это странно. – Айви указала на бутерброд, но откусила вновь. Было слишком вкусно. А Джек распечатал еще один пакет и показал ей нечто желтое, нарезанное кубиками, с золотистой корочкой и таким ароматом, что Айви, не думая, схватила кусочек и кинула в рот.
– Картошка. Жареная.
– Остаюсь у вас.
Джек улыбнулся, наблюдая, как она ест новую для себя еду, жмурится от удовольствия, впервые ощущая такой взрыв вкусов. Когда доела, он кинул ей белую рубашку, почти такую же, как его, с широкими длинными рукавами, но длиннее и более плотную.
– Решил, что в длинных сорочках ты спать откажешься, поэтому взял тебе мужскую рубашку. На люди в ней не выходи, поняла? Женщины такое тут не носят.
Айви кивнула, вспоминая сальные взгляды мужчин, которые глазели на ее голые ноги и просвечивающую грудь.
– Украл, да?
– Не украл. Взял то, что плохо лежало. Платье оставим до утра, да?
Айви кивнула, натянула рубашку вместо полотенца, поежилась, ощущая себя так, словно ее связали веревками. И даже свободный крой мешал, ведь не давал коже дышать и постоянно касался.
– Я в ванну, а ты ложись пока. Завтра на рассвете уходим на поиски корабля. – Джек снял новую рубашку с себя, начал развязывать брюки, но поймал взгляд Айви и устало вздохнул, вспоминая, что она вообще находилась рядом. Оставил в покое шнуровку, но нахмурился и сел рядом с ней. – Я должен знать: тебя ищут или ты… не важна? Мол, пропала и бездна с ней?
– Ищут, – честно призналась Айви. – Активно ищут.
Джек кивнул.
– Понял. Значит, завтра на рассвете отбываем в столицу.