Затянувшийся отпуск
Шрифт:
– Не кипятись, - отмахнулся Аро. – Я как раз об этом думаю. Жак, твоя вспыльчивость иногда тебя портит и мешает трезво смотреть на вещи.
Жак с ухмылкой на лице ждал продолжения.
– Рассуди сам, - продолжал Аро спокойным голосом. – Доноры в курсе, что мы их прослушиваем. Они поснимали жучки в доме. Они перестраивали свои палатки… В итоге, плюнули и начали жить так, зная, что в палаткам мы их слышим. Ты заметил, о чем они вообще говорят? Ни о чем серьезном, о всякой ерунде. Так как знают, что мы слышим. И тут вдруг
– К чему ты ведешь? – не понимал Жак, хотя слова итальянца казались ему вполне логичными.
– А к тому, что все они прекрасно понимают, что при любом заболевании донора, мы можем забрать его к нам. Майор больше всего на свете боится, что мы заберем его ненаглядную Брендон, и он бы ни за что не допустил, чтобы мы узнали о ее заболевании. Он бы ни за что не повел ее в палатку к хирургу, если бы… - Аро остановился, давая возможность Жаку подключиться к размышлениям.
– Если бы, - продолжил француз, - не хотел, чтобы мы об этом узнали.
– Правильно, - снова подхватил Аро, - я думаю, нам этот диагноз подкинули для того, чтобы скрыть за ним что-то боле значимое и важное.
– Например? – на лице Жака появилось любопытство. Какие бы терки между ними не происходили, но он всегда считал итальянца гением.
– Возможно, - улыбнулся Аро, - наш майор, готовится стать папой. Какая прелесть! – вздохнул он мечтательно.
Белла шла через джунгли, не смотря под ноги и не совсем соображая, куда она идет. В голове царил хаос. В душе пустота. И только сердце разрывалось от моральной боли. Поступок Каллена не поддавался логическому объяснению. Еще вчера он, казалось, был влюблен в нее. Ночью он шептал ей слова любви и готов был отбиваться от всех, чтобы защитить ее. Ночью он кричал ее имя, а потом прижимал к себе, периодически вздрагивая с ее же именем на устах. Что это было? Что? Если не любовь, тогда что? Белле хотелось закричать, но кричать было некому. Удивляло то, что совсем не хотелось плакать. Как будто кто-то заблокировал все слезные отверстия. А может, не было сил на слезы. Белла раз за разом прокручивала в мыслях слова Эдварда:
«Я не должен был завязывать с тобой какие-либо отношения…», «Я ухожу. Ухожу к французам», «Среди них есть женщина, которую я люблю», «Она такая… такая… Она удивительная…» «Я пытался бороться с собой и своим сердцем…», «Даже с тобой принялся играть в любовь, в надежде выбросить ее из головы», «Остаток своих дней я хочу прожить рядом с ней». «Ты особенная девушка…» «Я за тебя переживаю…» «Пожалуйста, береги себя…»
Все эти мысли не давали покоя. Словно частички одного целого, они никак не складывались в единый пазл. Как будто кто-то смешал частички из разных пазлов и сложить их было невозможно. Белла чувствовала, что что-то не так. Что последние слова Эдварда расходятся с его предыдущими словами и действиями. Он сказал, что принялся играть в любовь с Беллой, чтобы выбросить из головы француженку? Но до этого он говорил, что спутался с Джейн, чтобы выбросить из головы Беллу! Так где же правда?
«Мишель ставила Белле капельницу.
– Зачем капельницу? – нервно спросила Свон, наблюдая за действиями блондинки. Ее вопрос проигнорировали.
– Скажи, что с Эдвардом? – Белла задала следующий вопрос. Мишель среагировала. Она внимательно посмотрела Белле в глаза.
– Странно, - промолвила она, - никак не пойму, что у вас за отношения. Ты о нем постоянно спрашиваешь, он о тебе ни разу не спросил.
Белла невозмутимо смотрела в глаза девушки, ожидая ответ на свой вопрос и стараясь не обращать внимания на замечание француженки. Ей было неприятно слышать то, что ей говорили. Ей было больно.
– Я спрашивала у Эдварда, что ты значишь для него, - продолжала Мишель. – Он сказал, что занимался с тобой лишь сексом и ничего больше... Но он для тебя, наверное, значит что-то большее, чем просто партнер для интима. Ведь так?»
Судя по разговору, было понятно, что Мишель не равнодушна к Эдварду. И, скорее всего, Каллен действительно говорил ей, что с Беллой был секс и ничего больше… Больно. Но с другой стороны, Белла вспоминала их последние дни вместе. Его слова, его взгляд, его прикосновения, его переживания… Все кричало о том, что Белла ему небезразлична… От всех размышлений и противоречивых выводов, журналистке начало казаться, что у нее голова пошла кругом. Она решила, что если не прекратит, то просто сойдет с ума. Внезапно, на ум Свон «пришел» Эмметт. Он ведь его лучший друг. Он, по идее, должен знать, что твориться в голове Каллена. По идее… Развернувшись на 90 градусов, Белла направилась в сторону самолета, с твердым решением добиться от Эмметта правды, любой ценой.
Эдвард приблизился к дереву-муляжу. Он был уверен, что около этого входа обязательно должны были быть прослушки, значит, его должны услышать. Остановившись около дерева, Каллен, медленно поворачивая головой в разные стороны, принялся кричать:
– Эй! Французы! Вы меня слышите?! Знаю, что слышите! Мне нужно поговорить! Позвольте мне увидеться с Мишель!
База.
В кабинете Аро друг напротив друга сидели два руководителя подземных деятелей. Жак удивленно смотрел на Аро.
– Беременна? – промолвил француз.
– Возможно, - Аро пожал плечами. – Это лишь предположение.
– Ну, если у нее не гастропарез, то очень даже может быть… - задумчиво протянул Жак. – А вообще, зачем гадать? Заберем ее и дело с концами.
– Забрать мы всегда успеем. Но я вот о чем подумал. Скоро места на базе освободятся, и всех доноров с острова заберем к себе, в том числе и Брендон с Уитлоком. Ведь если ее забрать, а его нет, он хрен знает, что может выкинуть.