Заведите себе дракона
Шрифт:
Но силы воли не хватило. Слишком приятно было поддаться, позволить себя успокоить и обмануть, отвлечь.
– Ты – страшное существо, знаешь об этом? – спросила тихо.
– Догадываюсь, - хмыкнул он. – Прости, я в самом деле не хочу обо всём этом говорить. Это, может быть, важно, но оно не меняет основного: ты для меня – ратри, а ратри – главное в жизни каждого дракона.
– Важнее блага Мира и Огненного предела?
– с нервным смешком уточнила я.
Шерху несколько мгновений помолчал – видимо, не ожидал такого вопроса и потому не успел подготовить ответ. Я не торопила.
– Благо Мира – спорная вещь, – наконец заговорил он. – Каждый толкует его так, как считает правильным. Заботиться о благе ратри проще, потому что одно живое существо гораздо проще понять, чем целый мир.
– Это не ответ, это ухoд от ответа.
– Какой вопрос,такой и ответ, – возразил он.
– Ты сама прекрасно понимаешь, что всё зависит от обстоятельств. Для меня прямо сейчас – да. Ты сейчас беспокоишь меня гораздо больше, чем весь остальной мир. Не сердись, для меня это тое новый опыт, и я тоже могу совершать ошибки.
– Какой опыт?
– переспросила растерянно.
– ткровенных и равноправных отношений с ратри, - со смешком ответил Шерху.
– Я же говорил, со смертыми всё иначе. По сути, мы ведь используем их для поддержания собственной жизни и восполнения численности, для их успокоения позволяя думать, что именно они – хозяева.
– Восполнения численности?
– пробормотала я ошарашенно.
– Погоди,ты хочешь сказать, что у тебя... есть дети? Рождённые твоими прежними... хозяйками?
– Какой неожиданный ход мысли. Есть, - рассмеялся в ответ огненный. Я не выдержала , поспешно развернулась в его руках, чтобы заглянуть в лицо.
– И много?
– Много, - с тем же весельем ответил он. – Почти два десятка.
– Десятка? – тупо переспросила я. – Вы считаете детей... десятками?!
– Чш-ш! – силясь спрятать улыбку, протянул дракон, на всякий случай стискивая меня поверх локтей покрепче.
– Актис, я их в глаза никогда не видел! – сообщил он. Видимо, по моему лицу тут же понял, что с оправданиями не угадал,и поспешил исправиться: – ни все живут в Огненном пределе. Драконам для нормального развития в раннем детстве нужно общество себе подобных, до окончательного формирования энергетических каналов мы растём в гнёздах,и лишь в сознательном возрасте, будучи готовыми, отправляемся в мир и находим себе ратри.
– И что, вот эти матери, они спокойно отдают своих детей? – потрясённо проговорила я.
– Навсегда?!
– Силой отнимать не приходится. Актис, они все знают, на что идут,и идут на это добровольно. Если смертные дети, приходя в мир, забирают у смертных часть их жизненных сил, то стихия, наоборот, прибавляет. если они вдруг остро желают завести семью и растить своих детей, никто им этого не запрещает. Они вольны в выборе жизненного пути.
– И куда в этом случае девается дракон?
– хмурясь, спросила я.
– А почему он должен куда-то деться?
– изумился Шерху.
— Ну... если у женщины появляется мужчина, супруг. Куда в этой ситуации девается связанный с ней дракон? Что, они продолжают вот так жить, втроём?!
Шерху несколько секунд смотрел на меня в полной растерянности, а потом расхохотался.
– Актис! Я же говорил, секс – это просто способ получить нужную энергию, но прекрасно можно обходиться другими. Если ратри влюбляется в кого-то, дракона подобное вполне устраивает : ас питают и эти чувства.
– И никакой ревности? Ни с вашей сторoны, ни со стороны... супругов?
– продолжила расспросы я.
– По-всякому бывает, – не стал юлить чешуйчатый.
– Но почти в любом случае можно договориться. Даже животные могут решить дело с помощью звукoв вроде рыка, не прибегая к драке, а разумные отличаются от них богатством речи, – пожав плечами, сообщил он.
– Порой случаются крайности, но в таком крайнем случае можно и оборвать связь. Да, это неприятно и весьма болезненно, но по обоюдному согласию – возможо.
– И эти существа ещё нас, эслад, называют странными! – проворчала я.
– Вы не странные. И мы не странные. Мы просто разные, - легко отмахнулся Шерху.
– А что будет , если ратри влюбится в дракона?
– хмурясь, спрoсила я.
– Ратри будет жить долго и счастливо, как в сказке, - хмыкнул чешуйчатый. – Это очень приятные чувства, которые дракон постарается сохранить и укрепить.
– То есть – лгать? Создавать иллюзию взаимности?
– ты, стало быть, считаешь, что лучше короткая жизнь, полная страданий, но в правде, чем счастье ценой небольшого и безобидного самообмана? – с какой-то странной, неприятной усмешкой спросил дракон.
Разглядывая узкое непривычное лицо мужчины, я медленно качнула головой – в ответ не ему, а, скорее, своим мыслям. Гордость требовала согласиться, но... Мнoгие ли на самом деле сумеют отказаться от достоверной иллюзии счастья? Даже если будут знать, что это обман; а драконы, надо думать, не слишком-то откровенничают.
Поэтому я предпочла отойти от опасной темы и не предъявлять претензий. Для начала нужно было обдумать и разложить по полочкам то, что я успела узнать, а то голова пухла от теснящихся в ней вопросов и открытий. Вот потом, когда причины недовольства удастся внятно сформулировать, можно будет и вернуться к этому разговору.
– Получается, вы паразиты? Живёте за счёт других, хитростью вынуждаете их стремиться к этому...
— Не паразиты, а симбионты, - ничуть не обиделся Шерху.
– Паразит убивает носителя, а мы, напротив, всячески оберегаем, защищаем, добавляем энергии и счастливых, активных лет жизни. Когда этот период от природы составляет меньше полувека, разница в два и три раза становится ощутимой и желанной. И рождение одного-двух детёнышей – небольшая плата за подобную возможность.
– А если влюбится дракон, что тогда?
– резко спросила я, опасаясь, что вновь уцеплюсь за эту историю с брошенными детьми, и тогда скандал окажется неизбежен. меня в самoм деле ждут воспитанницы.