Завещание бедной красавицы
Шрифт:
Пошарив рукой в пакете, Костя поднял глаза на меня:
— Больше ничего нет.
— Забираем и уходим, — скомандовал Валерка.
Мы быстренько уничтожили следы пребывания в квартире Калмыкова, поправили покрывала, задвинули ящики комода, прибрали в кухне.
Костя первым вышел в прихожую:
— Сначала — я, вы — за мной.
Он приоткрыл входную дверь и выглянул в подъезд. Потом сделал пару шагов и вышел на лестничную площадку, осмотрелся и только после этого кивнул нам — выходите. Мы вышли на площадку,
Мы спустились вниз, никого не встретив по дороге. Благополучно миновав лестницу, оказались на улице. И только теперь я вдохнула полной грудью. Голова еще немного болела после вчерашнего удара, но чувствовала я себя значительно лучше. Вот только сердце колотилось, словно сумасшедшее.
Молча дошли до Костиной машины, стоявшей неподалеку в кустах. Усевшись в салон, я откинулась на спинку сиденья.
— Что, страшно было? — подколол меня Гурьев.
— С чего вдруг? — парировала я.
— Ну, нечасто, наверное, ведущей программы «Девчачьи слюни» приходится пробираться в чужие квартиры. А?
— Похоже, скоро это станет доброй традицией, — пошутила я, взглянув на Гурьева, каждый раз придумывающего для моего «Женского счастья» новые забавные названия.
Костя завел двигатель, и машина, тихо заурчав, тронулась. По дороге между мужчинами и мной произошел бурный спор по поводу того, куда доставить меня. Оба моих провожатых настаивали на том, чтобы немедленно отвезти меня домой. Я же, напротив, ни в какую не намеревалась соглашаться с этой вопиющей несправедливостью.
— Хватит, — настаивал Валерка, — тебе надо отдохнуть. Вон на тебе уже и лица нет.
— Я прекрасно себя чувствую, даже и не думайте от меня избавиться, — ответила я.
— Да мне Володька голову свернет, — не унимался Гурьев.
— Пришьем, — усмехнулась я.
— Ну, смотрите, Ирина Анатольевна, будете сами объясняться со своим дражайшим супругом, — недовольно буркнул Валерий и отвернулся к окну.
— Да запросто, — обрадовалась я тому, что Гурьев так быстро сдался.
Мы добрались до редакции и выгрузились из машины. Пакет с кассетами и фотографиями нес Гурьев. На правах нашедшего, как он выразился. Мы поднялись на наш этаж и вошли в кабинет, где нас уже с нетерпением ждали все мои коллеги.
— Боже мой! Ну что так долго? — всплеснула руками Моршакова.
— Наконец-то, Ирина! Как вы себя чувствуете? — Лера была, как всегда, сама любезность и воспитанность.
Павлик, как ни странно, при виде меня тут же вскочил со своего излюбленного кресла и церемонно предложил мне занять его. Я уселась в кресло и гордо воззрилась на Гурьева.
— Давай рассказывай.
Галина Сергеевна, глядя на мой торжественный вид, недоуменно посмотрела на меня,
— Случилось что-то, о чем мы не знаем? — спросила она.
— Вы поразительно догадливы, Галина Сергеевна, — улыбнулась я. — Произошло нечто…
— Тогда не мучьте нас, — простонала Лера, — а рассказывайте все по порядку. — Она устроилась было на стуле, а потом спохватилась: — Вы, наверное, проголодались? Я сейчас, быстренько… Мы как раз вас ждали… — Лера принялась хлопотать вокруг стола, ставя на него нехитрую снедь: тарелку с бутербродами, вазочку с вафельным тортом, несколько яблок, чашки и сахарницу.
Валера устроился поудобнее и, так как все взоры обратились к нему, словно к виновнику торжества, начал:
— Мы добыли улики! — И водрузил на стол пакет. Потом растерянно оглядел всех присутствующих и виновато произнес: — Ну, вот, собственно, и все.
— Что там? — покосилась на пакет Моршакова, словно там была бомба.
— Улики! — повторила я. И, видя, что никто ровным счетом ничего не понимает, решила сжалиться над коллегами. — Ну хорошо, я расскажу вам историю с самого начала. С того момента, как мы приехали в милицию…
Глава 12
— Вот так, — подвела я итог.
— Давайте послушаем пленки. Есть у нас диктофон? — Галина Сергеевна принялась рыться в ящиках стола, отыскивая свой диктофон.
— Вот. — Лера протянула мне маленький черный аппарат.
Я взяла первую попавшуюся микрокассету и вставила ее в диктофон. Из динамиков раздался шум, а потом неясный, но вполне различимый разговор. Говорили мужчина и женщина.
— Ненавижу тебя! *censored*! — истерически выкрикивал мужчина. — Когда только ты сдохнешь?!
— Не дождешься! — в том же тоне отвечала ему женщина. — Ты сдохнешь раньше меня!
– *censored*, *censored*! Да ты прямо сейчас отправишься на тот свет! Я сам тебя убью! — Послышался непонятный шум — борьбы или чего-то в этом роде. Потом раздался сдавленный женский крик.
— Скотина! — кричала женщина. — Да у тебя кишка тонка! Я сама тебя грохну! Мразь! Ублюдок!
Я нажала на кнопку, пленка остановилась. На остальных кассетах было примерно то же самое.
— Если я правильно поняла, то здесь записи ссор Осиповых, — вставила слово Галина Сергеевна.
— Да, кажется, так, — согласилась я. — А делала записи их бывшая домработница. Подслушивала, подглядывала и записывала. А заодно и фотографировала. Вот такая замечательная у них была домработница. На все руки от скуки.
— Да уж, — протянул Костя.
— Так, значит, что же получается?.. — Павлик растерянно смотрел по сторонам. — Это как же? Выходит, не Осипов в сговоре с Калмыковым, а его жертва?
— Получается так, — подтвердил Костя. — Думаю, Калмыков шантажировал каким-то образом Осипова.