Завещание инора Бринкерхофа

Вонсович Бронислава Антоновна

Хвастаться мужем оказалось неожиданно очень приятно, тем более, что мой собеседник про своего сына и сказать-то ничего не мог, кроме "он очень хороший мальчик". Хотя какой он уже мальчик, он же меня на шесть лет старше...

– Правда? Рад за тебя, - инор Тидеман опять мне тепло улыбнулся, но внезапно помрачнел и сказал.
– Какая жалость, что вы раньше не поженились. Возможно, ему удалось бы вылечить инора Бринкерхофа. Ведь так определить и не удалось, чем он был болен. Впрочем, что теперь про это говорить?

Я расстроено покивала головой. Да, если

бы дед не умер, то сейчас я бы не была в такой ситуации, в которую себя загнала, и уж точно не вышла бы замуж за Рихарда. При мысли о муже в груди невольно разлилось мягкое тепло, и настроение опять пошло вверх. С инором Тидеманом мы поговорили еще немного, в основном, о грядущей свадьбе сестры, и общение с ним не вызывало у меня такого резкого неприятия, как раньше, напротив, разговаривать с ним было на удивление легко. Мы вежливо распрощались, и я отправилась в родительский дом, думая о том, как меня встретят и рассчитывая все же на теплый прием. Ведь написал же мне папа письмо сам?

Надежды мои оправдались. Сестренка с радостным визгом повисла у меня на шее. Богиня, какая она тяжелая! Я даже покачнулась, едва устояв на ногах.

– Иви, я так боялась, что ты не приедешь, - довольно сказала Барбара, наконец меня отпустив.
– Хотя отец и сказал, что написал тебе. Но он такой злой сейчас ходит.

– Хорошо выглядишь, дорогая, - мама тоже смогла меня обнять. Она улыбалась, но нервные жесты и выражение глаз говорили о том, что что-то ее очень тревожит.
– Папа хотел тебя видеть сразу, как ты приедешь. Он сейчас в кабинете.

– В кабинете?
– удивилась я.
– В дедовом?

– Ну да, - подтвердила сестра, - он теперь там каждый день сидит и что-то пишет с важным видом, - и кивнула головой на мой пакет.
– Это ты мне подарок привезла, да? И что там такое?

– Завтра узнаешь, - я невольно улыбалась, когда на нее глядела. Она была такой счастливой, что я даже немного позавидовала. Пусть ее Юрген был и не столь привлекателен, как Гюнтер, но сестру любил, как и она его, так что, думаю, все у них будет просто замечательно.

– Ну, Иви, - заныла Барбара.
– А я тебе тогда платье свое сегодня покажу, а?

Но я только щелкнула ее по носу и отправилась в кабинет. Папа действительно сидел там, за резным дедовым столом, и с серьезным видом что-то высчитывал на листе бумаги.

– Надеюсь, ты одна приехала, - вместо приветствия сказал он мне.

– Одна, - ответила ему сестра, которая так и не оставила меня в надежде узнать, что же я ей приготовила в подарок.

– Барбара, - недовольно поморщился отец, - иди-ка принеси нам чаю.

Когда сестренка вышла из комнаты, он еще помолчал некоторое время, а потом довольно зло сказал:

– Ну и зачем ты все это устроила? Мы уже и с Хайнрихами все обсудили. И дату свадьбы назначили. Не поверю, что ты вдруг воспылала чувствами к этому оборванцу.

– А не все ли равно, папа, воспылала ли я чувствами к тому, за кого вышла замуж, - резко ответила я.
– Вам же главное - получить деньги.

– Вовсе нет, - возмутился отец, - я забочусь

и о твоем счастье не меньше, чем о своих доходах. А для тебя Клаус Хайнрих - просто идеальный вариант. Он любит тебя уже столько лет, а ты так с ним некрасиво поступила. Дать надежду и тут же ее отобрать.

– Папа, ты что, у них денег занял?
– прямо спросила я. Столь высокопарные выражения крайне редко появлялись в речи отца, и всегда причина была одна.

– С чего ты взяла?
– он удивился так фальшиво, что я сразу поняла, что права.
– Просто мой отец знал о его чувствах и, внося этот пункт в завещание, думал именно о твоем браке с Клаусом. А ты практически нарушила его волю.

– Мы вряд ли узнаем, о чем думал дед, - сухо сказала я.
– Как много ты занял? И на каких условиях?

Тут Барбара принесла поднос с чашками, чайником, сахарницей и вазочкой с печеньем, что дало возможность отцу не отвечать на мой вопрос. Он выставил сестренку из кабинета и засуетился вокруг подноса.

– Тебе же сахара два кусочка, так?
– он протянул мне чашку, ласково улыбаясь.
– Давай спокойно попьем чай, а потом вернемся к обсуждению наших проблем.

Я взяла из его рук чашку и тут же ее чуть не уронила - яркая красная вспышка перед глазами сопроводилась уколом в палец. Цветовое пятно пропало, но чувство жжения усилилось. На том самом пальце, где находилось кольцо-артефакт, подаренное мне Рихардом. Оно мне действительно понравилось, и я носила его, даже не думая о том, что это может использоваться как-то иначе, чем ювелирное украшение. Я недоверчиво посмотрела на чашку, затем перевела взгляд на отца. Он выглядел встревоженным.

– Что-то случилось, дорогая? Ты так побледнела.

– Зачем ты мне подлил это в чай?
– я поставила чашку на стол и возмущенно воззрилась на родителя.
– Как тебе только в голову пришло делать такие вещи?

– В чем это ты меня обвиняешь?
– отец стал в позу невинно обиженного.
– С чего это ты взяла, что я что-то куда-то подлил? Как тебе только не стыдно говорить такое про родного отца?

– Что ж, если ты ни при чем, предлагаю отнести чашку с содержимым в стражу, пусть ищут того, кто подливает любовные зелья, - невозмутимо сказала я и поднялась со стула.
– Тебе же нечего бояться. В самом деле, как это я могла на тебя подумать?

– Ивонна, подожди, - всполошился отец.
– Это же такая тень на нашу семью падает. Ты об этом подумала? Мне кажется, лучше просто забыть об этой неприятной истории.

– Я подумаю, если ты сейчас честно мне обо всем расскажешь, - предупредила я.
– В сказки о случайностях я не поверю.

– Ты же собираешься через год разводиться, я уверен, - отец грозно потыкал в мою сторону пальцем, но вышло это не очень убедительно.
– А Клаус согласен на тебе жениться и после этого. В общем, да, они мне заняли денег, а я пообещал тебя уговорить. А с зельем мне казалась такой удачной идея. Ты бы к нам в гости приезжала, я бы тебе один-два раза в месяц подливал, и все были бы счастливы, а, Иви?