Завещание Кришноканто
Шрифт:
— Эй, не спускайся к воде, там очень скользко, упадешь! — крикнул он из беседки. Не знаю, слышала ли женщина, что ей крикнули, шум дождя мог помешать ей разобрать слова. Но она поставила кувшин на ступеньку. Затем поднялась на берег и медленно направилась к саду. Отворив калитку, она подошла прямо к беседке, в которой укрылся Гобиндолал.
— Что ты здесь делаешь в такой дождь, Рохини? — обратился к ней Гобиндолал.
— Вы меня звали?
— Нет. Просто хотел предупредить, что внизу очень грязно. Входи, а то совсем промокнешь.
Рохини, осмелев, вошла в беседку.
— Что скажут люди,
— Что есть на самом деле, то и скажут. То самое, что я давно собиралась вам сказать.
— Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. Кто пустил эту сплетню? Почему вы вините во всем Бхомру?
— Я все расскажу. Но не здесь.
— Идем со мной, — проговорил Гобиндолал и повел Рохини в один из садовых домиков.
Нам, к сожалению, не удалось узнать, о чем они беседовали там. Скажем одно: возвращаясь этой ночью домой, Рохини больше не сомневалась в том, что Гобиндолал очарован ее красотой.
Глава двадцать шестая
Очарован? Ну и что же? Я вот, например, очарован красотой этой прелестной, зеленой с голубым, бабочки. Вам, быть может, нравится ветка цветущего кустарника. Что в этом плохого? На то и красота, чтоб ею восхищаться.
Так думал сначала и Гобиндолал. Так рассуждают все порядочные люди, делая свой первый шаг по лестнице греха. Но в мире помыслов наших притягательная сила греха действует так же, как в окружающем нас мире природы сила земного тяготения: по мере падения тела она возрастает. Падение Гобиндолала свершилось очень быстро, ведь сердце его так истосковалось по красоте! Мы можем лишь пожалеть Гобиндолала, а о его падении подробно рассказывать не станем.
Когда Кришноканто услыхал о том, что люди связывают имя Гобиндолала с именем Рохини, он опечалился. Ему было нестерпимо больно узнать об этой слабости племянника, и он решил хорошенько отругать его. Но неожиданно Кришноканто слег. Гобиндолал каждый день приходил навестить дядю, но комната всегда была полна слуг, а Кришноканто не хотел заводить разговор с Гобиндолалом при посторонних. Однако болезнь затянулась, и Кришноканто начал думать, что, может быть, его счеты с жизнью уже сведены и пришла пора закончить плавание по океану жизни. Он стал опасаться, что так и не успеет объясниться с племянником. И вот однажды, когда Гобиндолал очень поздно вернулся из сада, Кришноканто решил поговорить с ним. Гобиндолал, как всегда, зашел перед сном навестить дядю. Старик приказал всем слугам выйти.
— Как вы себя чувствуете? — в замешательстве проговорил Гобиндолал.
— Мне что-то очень плохо сегодня, — слабым голосом отозвался Кришноканто. — Отчего ты так поздно сегодня?
Не отвечая, Гобиндолал взял Кришноканто за руку, чтобы послушать пульс. Лицо его тотчас приняло озабоченное выражение. Поток жизненных сил Кришноканто едва струился, и казалось, вот-вот иссякнет совсем.
— Я сейчас, — проговорил Гобиндолал и торопливо вышел.
Он направился прямо к деревенскому врачу. Тот удивился столь позднему посещению, но Гобиндолал объяснил, что дяде очень плохо, и попросил поспешить, захватив с собою лекарства. Почти бегом они вернулись к Кришноканто. При виде доктора старик встревожился. Между тем лекарь стал слушать пульс больного.
— Что-нибудь внушает
— Когда бренное тело человеческое не внушает опасений? — уклончиво ответил лекарь.
Кришноканто все понял.
— Сколько мне осталось? — спокойно спросил он.
— Сначала примите лекарство, а там посмотрим, — проговорил врач.
Он растолок таблетку и подал Кришноканто. Тот взял чашку, поднес к губам, но тут же выплеснул все лекарство на пол. Заметив огорчение лекаря, Кришноканто проговорил:
— Не тревожьтесь. В моем возрасте лекарства уже не помогают. Для меня сейчас полезнее повторять имя Вишну [1] . Лучше молитесь за меня.
1
Вишну — бог-хранитель (в брахманизме и индуизме).
Кришноканто стал повторять слова предсмертной молитвы. Все остальные молчали, пораженные и испуганные. Лишь сам Кришноканто оставался спокоен.
— Достань у меня из-под подушки ключ, — обратился он к Гобиндолалу.
Гобиндолал повиновался.
— Теперь открой ящик и достань завещание.
Гобиндолал исполнил и эту просьбу умирающего.
— Позови главного казначея и человек десять деревенских жителей посолиднее.
Через некоторое время казначей, писцы, разные Чоттопаддхаи, Бондопаддхаи, Бошу и Миттры заполнили комнату.
— Читай завещание, — приказал Кришноканто одному из писцов.
Когда чтение было закончено, Кришноканто проговорил:
— Это завещание надобно уничтожить. Пиши новое.
— Какое? — спросил клерк.
— Все оставь по-старому, только…
— Только что?
— Только зачеркни имя Гобиндолала и вместо него впиши имя его жены, Бхомры. Запиши, что в случае смерти Бхомры Гобиндолал получит половину завещанного ей имущества.
Все оцепенели от изумления. Никто не произнес ни слова. Клерк вопросительно посмотрел на Гобиндолала.
— Пиши, — кивнул тот.
Когда завещание было составлено, его дали подписать Кришноканто. Затем поставили свои подписи все свидетели. Хотя Гобиндолал являлся лицом заинтересованным, он тоже подписался в качестве свидетеля. По этому новому завещанию Гобиндолалу не полагалось ни гроша, только половина имущества Бхомры в случае ее смерти.
В ту же ночь, с именем Вишну на устах, Кришноканто скончался на ложе из священной травы тулси.
Глава двадцать седьмая
Кришноканто оплакивала вся деревня.
— Какой человек умер! Какой утес рухнул! — говорили все вокруг.
Богач Кришноканто, действительно, был добрым человеком. И бедняки, и брахманы одинаково широко пользовались его милостями, поэтому многие были искренне опечалены его смертью.
И сильнее всех — Бхомра. Ей, конечно, надлежало сейчас быть в доме мужа. Поэтому на следующий день после смерти Кришноканто мать Гобиндолала послала за невесткой паланкин. Вернувшись, Бхомра неутешно зарыдала над телом Кришноканто. При виде Гобиндолала она заплакала еще сильнее. Гобиндолал и сам не мог удержаться от слез.