Завет тьмы
Шрифт:
— Для начала, я хотел бы получить кое-какую информацию. Конечно же, я готов заплатить за нее.
— «Заплатить?» — в глазах северянина на мгновение блеснул огонек жадности, но он быстро погас. — Это, конечно, хорошо… Но что именно тебе нужно, третий принц?
— Где сейчас находиться Нартас и какими силами он располагает в данный момент?
— Значит, в первую очередь ты решил избавиться от Нартаса… — усмехнулся Сиар, хотя в его голосе не ощущалась былого веселья, как раньше. — Ты ведь в курсе, что я его учитель, третий принц?
Итар лишь безмолвно кивнул в ответ.
— И зная это, ты просишь меня
Фигуру Сиара окутала холодная и темная аура, которую можно было заметить даже невооруженным глазом, а в лазурных глаз северянина ощущалась нешуточная жажда крови. Даже Итару было не по себе от чудовищного давления, которым был наполнен дом в тот момент. А будь на его месте кто-нибудь другой… Вряд ли бы такой «счастливчик» смог пережить подобное.
— Вижу, что яйца у тебя все же есть, третий принц. — произнес Сиар уже более спокойным голосом. Некогда окружающая его воинственная аура постепенно утихла, а огромная жажда крови в глазах испарилась. — Не знаю, к счастью ли, но мне о нем ничего не известно. Да и знай я хоть что-нибудь, вряд ли бы тебе рассказал. — северянин тяжело вздохнул. — Хоть этот мелкий паршивец и доставил мне массу хлопот в свое время… он по-прежнему остается моим ученик, за которого я несу ответственность. Так что тут, третий принц, я тебе не помощник.
Итар лишь слабо улыбнулся этим словам. Конечно же, в глубине его души все еще тлели слабые и крохотные угольки надежды, что северянин все же откажется от Нартаса, что некогда предал его доверия в далеком прошлом. Но он не думал, что «любовь» Сиара к своему ученику будет столь крепкой и нерушимой даже спустя десятки зим. Подобную привязанность учителя к ученику встречалась крайне редко в их дни.
— Я понял. — произнес Итар, не желая продолжать данную тему. — Тогда поговорим о…
— Если хочешь, чтобы я присоединился к твоей армии, — неожиданно прервал его северянин, ковыряясь в носу. — то встань в очередь. Твои старшие братья тоже пытались перетянуть меня на свою сторону. Один предлагали мне различные сокровища, титулы и земли… словно я какая-то местная шлюха, которую можно так просто купить. Другой же предлагал женщин, славу и вино, если я примкну к ним. Так чем же ты лучше их, третий принц? Что ты можешь предложить мне, чего не смогли твои старшие братья?
Вопрос был подстатье северянину. Итар ничуть не сомневался, что Сиар заговорит именно о награде, которую он сможет получить, если примкнет к его армии. Но удивляло тут то, что он до сих пор ни к кому не присоединился. Ни к Нартасу, учителем которого Сиар и являлся, и которого, вроде как, должен был поддерживать. Хотя в этой ситуации все было достаточно просто: запятнанная честь воина не позволяла Сиару встать под знамена четвертого принца. Ни к Арвису, чьим финансам и связям было вполне под силу подкупить упертого и грубого северянина. Ни к Агалору, чья сила и могущество могли склонить даже целые города и страны.
И теперь к нему решил обратиться Итар, чье положение среди четырех наследников было чуть ли не самым худшим. Так что же такого он мог предложить северянину, чего не смогли до этого его братья? Несметные сокровища? Плодородные земли? Может быть, женщины и вино? Казалось, что данный вопрос вообще не имел какого-либо верного ответа, учитывая
— Как принц и наследник, мне нечего тебе предложить. — заговорил Итар после нескольких минут тишины.
Сиар, который внимательно за ним следил, лишь недовольно фыркнул, а затем завалился на постель, полностью утратив к нему какой-либо интерес.
— Но как воин, я могу обещать тебе славную битву, в которой ты наверняка сможешь найти себе достойного соперника.
Через мгновение дом заполнился бурным и грозным смехом северянина. Итару даже показалось, что оставшиеся в доме кувшины начали дрожать от огромного давления, что исходило от массивной фигуры Сиара.
— Славную битву? Достойного соперника? — в веселом тоне Сиара ощущались нешуточный азарт и возбуждение. — А ты знаешь, как нужно торговаться, третий принц! Сразу видно, что передо мной находиться настоящий воин, а не какая-то рохля и размазня!
— Значит ты согласен примкнуть к моей армии?
— Верно… — бросив взгляд на золотистые доспехи, что находились на своеобразном стеллаже, лицо северянина неожиданно посуровело, словно он вспомнил нечто важное и давно потерянное. — Но у меня есть одно условие. Если хочешь, чтобы я присоединился к твоей армии, ты должен выполнить его.
— Я слушаю.
— Нартас должен пасть от моей руки. — голос северянина был холоден и сух. — Если ты сможешь мне обещать это, я встану под твои знамена.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Итар замер в безмолвии, не в силах что-либо произнести.
Подобное условие было сродни самоубийству. Особенно, когда оно звучало из уст простого смертного.
Во-первых, отпрыски «Древних» были подобны всемогущим и непостижимым божествам, которым простые смертные поклонялись многие тысячелетия. Так что одна лишь мысль о том, чтобы причинить вред «Валар» или другой высшей расе была для них святотатством и страшным преступлением, за которые очень жестоко карали. Не говоря уже о мысли отнять жизнь бессмертного, за которую могли вырезать весь род преступника… Во-вторых, все смертные прекрасно знали, что отпрысков «Древних» невозможно было убить простым, людским оружием. Плоть взрослых «Валар» была крепче любой известной человеку стали, а их сила и древняя магия были на порядки выше всего того, чем обладали люди. Единственное известное человеку оружие, что было способно отнять жизнь высшей расы — древние артефакты, что сумели сохраниться после гибели «Древних». Но даже обладай кто-либо из людского рода подобным оружием, у него все равно не было ни единого шанса в прямом столкновении с одним из представителей высшей расы. Эта схватка была бы подобна сражению одинокого парусника с бескрайним бушующим морем — глупец находил смерть мгновенно и легко, словно бы она ожидала его долгие годы.
— Ты уверен в этом, Сиар? — спросил его Итар обеспокоенным голосом. — Тебе ведь известно, какое наказание тебя ждет за убийство моего брата?
— Я знаю. — уверенно ответил северянин. В его глазах не было и тени сомнения. — Грехи ученика — это грехи его учителя, что должным образом не смог обучить его. Поэтому, как только я расправлюсь с этим паршивцем… — он слабо улыбнулся, словно вспоминая что-то далекое и непостижимое Итару. — я предстану перед советом шести заповедей и смою собственной кровью все его грехи… Таков мой долг, как его учителя.