Заветы Ильича. «Сим победиши»
Шрифт:
А 14 мая его даже подняли на лифте на веранду. И в этот день Крамер, Нонне, Елистратов и Кожевников, посоветовавшись с Марией Ильиничной, порешили, что поскольку вот-вот начнется лето, то пора уже перевозить Владимира Ильича из Кремля в Горки1165.
С утра 15-го подготовили машину: сняли переднее сиденье, положили воздушный матрац и подушки, ослабили давление в шинах, чтобы меньше трясло. Затем, около 15 часов, вкололи Владимиру Ильичу снотворное, перенесли в автомобиль и в 15.15 поехали. Дорога заняла всего 1 час 27 минут, так что Ленин так и не успел проснуться1.
«В большом доме, — вспоминала Крупская, — мы устроили Владимира Ильича так, как он хотел, в той комнате, в которой он жил раньше, до болезни, — самой скромной во всем доме — сняли со стен картины, поставили ширму, поставили кресло, столик… Кресло стояло напротив окна, а из окна было видно село Горки»11661167.
Переезд повлиял на Владимира Ильича весьма благотворно. В первые дни, когда его вывозили в кресле на террасу, он — после кремлевского шума — буквально сразу засыпал от деревенского воздуха и тишины. А вернувшийся 17-го Фёрстер, как и другие врачи, констатировал, что «В.И. чувствует себя значительно лучше, чем в Москве»1168.
Владимир Николаевич Розанов регулярно проводил массаж и гимнастику правой ноги и руки, подробно объясняя функцию каждой мышцы. Ленин внимательно слушал и стал предпринимать попытки, опираясь на чье-либо плечо, самостоятельно пройти от кровати до кресла, потом по комнате, а затем, при поддержке с двух сторон, от комнаты до террасы. Но главное — начались регулярные занятия по восстановлению речи. Начал их Фёрстер, потом Крамер, но с 19 мая за это взялся крупнейший специалист в данной области С.М. Доброгаев1169.
Упражнялись в произнесении гласных, согласных, отдельных слов. И так как занятия пошли успешно, то и настроение у Владимира Ильича улучшилось. Головные боли, повышенная возбудимость периодически возникали вновь, но повторяющаяся запись в «Дневнике дежурных врачей» — «настроение ровное и спокойное»1170.
22 мая, выступая на II Всероссийском съезде по ликвидации неграмотности, Крупская сказала, что в последние дни наблюдается общее улучшение состояния здоровья Ильича. А Кларе Цеткин она написала: «Сейчас положение таково, что я начинаю надеяться, что выздоровление не исключено»1171.
Для того, чтобы написать столь определенно, нужны были основания. К сожалению, подробные записи Алексея Михайловича Кожевникова заканчиваются на 5 мая 1923 года. Далее заводится новый журнал, краткие записи в котором сначала делает Василий Васильевич Крамер, а с 5 июля — еще более краткие — петроградский профессор-психиатр Виктор Петрович Осипов. Но даже по этим записям видно, что тогда — в конце мая — улучшение в состоянии здоровья Владимира Ильича было явным.
Так или иначе, но какой-то импульс, исходивший от Ленина, наверняка был, ибо именно в эти дни Крупская передает Зиновьеву для Политбюро несколько последних диктовок Владимира Ильича. Первая порция — статьи «О кооперации» и по поводу записок Н. Суханова о революции. 24 мая Политбюро признает необходимым опубликовать их, и уже 26 и 27 мая центральные газеты печатают статью «О кооперации», а 30 мая «О нашей революции (по поводу записок Н. Суханова)».
Поскольку никакой цензурной правки — в отличие от статьи «Как нам реорганизовать Рабкрин» — не последовало, 2 июня Крупская выдает вторую порцию. В этот день Зиновьев пишет Сталину: «Н.К Ульянова-Крупская передала мне записи В.И. по вопросу о Госплане. Ввиду большой важности этих записей, я предлагаю ознакомить с ними всех членов и кандидатов ЦК РКП, а также членов президиума ЦКК Прилагаю экземпляр названной записки»1.
3 июня указанные записи рассылаются членам и кандидатам в члены Политбюро ЦК РКП(б), а 4 июня Политбюро решает ознакомить с ними членов и кандидатов в члены ЦК. Ряд идей, изложенных в этом документе, так или иначе нашли свое отражение в январе 1924 года в решениях XIII Всероссийской партконференции. Однако само письмо Ленина, получившее название «О придании законодательных функций Госплану», было опубликовано лишь спустя 33 года — в 1956 году11721173.
Необходимо заметить, что относительно полноты информации, изложенной Зиновьевым в письме Сталину, и того — что и как обсуждали члены Политбюро в начале июня 1923 года — существует ряд сомнений. Во-первых, Троцкий — один из главных персонажей данной записи Владимира Ильича, 8 июня извещал Секретариат ЦК, что документ этот он так и не получил. Значит, обсуждения вопроса о Госплане до этого не было.
Во-вторых, в 1991 году Юрий Алексеевич Буранов опубликовал документ, датированный 7 июня, который позволяет предполагать, что в центре внимания членов Политбюро были в эти дни не только и даже не столько проблемы Госплана. И, наконец, третье — ВА. Сахаров доказал, что уже в начале июля 1923 года ленинское «Письмо к съезду» со всеми характеристиками (без дополнения от 4 января 1923 года) было известно и обсуждалось некоторыми членами ПБ и ЦК РКП(б)1.
Документ, опубликованный Бурановым, гласит: «Москва 7/ VI-1923 г. Т. Каменеву. Посылается обещанный т. Куйбыше-вым материал для архива партии». А дальше — перечень документов: «Два предложения партсъезду. 1. — Об увеличении числа членов ЦК до 50-100 чел. (как мера придания устойчивости ЦК)… Письмо второе. 24/XII-1922 г. Развитие первого предложения: об увеличении числа членов ЦК (характеристики)». Указана в перечне и запись «О придании законодательного характера решениям Госплана (Вопрос уже возбуждался Троцким)»11741175.
Как документы попали к председателю ЦКК В.В. Куйбышеву — можно лишь гадать. Но то, что они попали именно к Каменеву — вполне объяснимо. Еще 31 марта 1923 года МК РКП(б) принял решение о создании Института Ленина, на который возлагалось собирание и хранение ленинских документов. Позднее — в сентябре 1923 года он был конституирован как отдел ЦК РКП(б).
Но и до этого он был выведен за рамки сугубо московской инициативы. В авторизованной биографии Л.Б. Каменева в словаре Гранат написано: «Во время своей болезни В.И. [Ленин] передал Каменеву] свой личный архив, из которого впоследствии вырос и развернулся Институт В.И. Ленина, директором которого состоит К[аменев]»1176.
То, что в перечне документов, переданных Каменеву Куй-бышевым, помимо письма о Госплане, фигурирует «Письмо к съезду» — бесспорно. Это, наверняка, записи от 23 и 24 декабря и, видимо, 25 и 26 декабря. Не хватает лишь добавления от 4 января 1923 года, в котором Ленин предлагает переместить Сталина с должности генсека.
Так что в июне о записи добавления от 4 января из состава Политбюро знали, вероятно, лишь трое: Зиновьев, Каменев,
Бухарин. Но основная часть «Письма к съезду» уже тогда была известна всем членам Политбюро и президиума ЦКК. Об этом свидетельствует документ, хранившийся в архиве Троцкого и опубликованный Ю. Фелыитинским в 1988 году. И озаглавлен он так: «Сводка замечаний членов Политбюро и президиума ЦКК к предложению тов. Зиновьева о публиковании “Завещания Ленина”»1.