Зависимое сельское население Римской империи (IV-VI вв)
Шрифт:
Из новейших отечественных исследований, посвященных положению зависимых сословий в поздней античности, необходимо упомянуть публикации А.В. Коптева. В своей монографии «От прав гражданства к праву колоната» этот исследователь подробно рассматривает изменение статуса колонов на протяжении IV–VI столетий. Оставив в стороне марксистский тезис о смене рабовладения колонатом, он сосредотачивает свое внимание на положении колонов. Исследователь доказывает, что 332 г. колонат был введен только для императорских колонов, в то время как для колонов частных владений – в 386 г. [149] , а в некоторых провинциях и вовсе в конце IV в. [150] . Привлекая обширный материал, А.В. Коптев доказывает, что колоны фактически превращаются в рабов ко времени правления Юстиниана [151] . Не менее интересны статьи А.В. Коптева. В статье «О времени прикрепления сельских рабов» рассматриваются причины прикрепления сельского населения на основании позднеримского законодательства и доказывается, что делалось это в интересах фиска и налоговой системы государства [152] . В статье «Позднеантичный colonus juris alieni» А.В. Коптев анализирует зависимость колонов с точки зрения юриспруденции и юридических источников времени римской кодификации и приходит к выводу, что колон считался персоной alieni juris, то есть был ограничен в правах, как если бы находился под властью отца. В этой статье также исследуется терминология, употребляемая по отношению к колонам в позднеримских источниках, такая как: servi terrae, locatio-conductio и др. [153] .
149
Коптев А. В. От прав гражданства к праву колоната. Формирование крепостного права в поздней Римской империи. Вологда, 1995. С. 64–65, 69–70.
150
Там же. С. 64.
151
Там же. С. 8–260.
152
Коптев А.В. О времени прикрепления сельских рабов к имению в Римской империи (К вопросу об использовании памятников римского права в качестве исторического источника) // ВДИ. М., 1988. № 3. С. 30–50.
153
Коптев А.В. Позднеантичный colonus juris alieni и классическое право лиц // Древнее право. № 1 (4). Москва, 1999. С. 116–143.
Однако, несмотря на ряд научных исследований, в которых рассматриваются проблемы истории колоната, рабства и т. д., продолжает оставаться открытым вопрос о том, действительно ли система колоната вытеснила широкое применение рабского труда в IV–VI вв. Законодательные акты, в которых регулируются право хозяев освободить своих рабов, также остаются недостаточно исследованными. Кроме того, остается незначительным количество научных исследований, посвященных услугам – орегае – вольноотпущенников. Также недостаточно исследованы причины возникновения и особенности деления общества на honestiores, humiliores. Таким образом, целый ряд проблем не решен до конца, некоторые вопросы нуждаются в дополнительной разработке и разъяснениях. И, наконец, очевидна необходимость рассмотреть положение зависимых слоев сельского населения в целом, а не отдельно колонов, рабов или вольноотпущенников, как это имело место в целом ряде специальных работ. Попытаемся самостоятельно обратиться к источникам и установить особенности и эволюцию положения сельских колонов, рабов и вольноотпущенников.
Глава 1
Гражданские права и новое сословное деление в Римской империи в IV–VI вв
§ 1. Особенности Jus civile в Римской империи в IV–VI вв
В 212 г. Каракалла наделяет всех жителей империи гражданскими правами. Этот эдикт Каракаллы оказался в центре внимания ряда исследований. Так, Е.С. Голубцова высказывает предположение, что по эдикту Каракаллы гражданские права не получили общины государственных земель, сельское население городских земель получило их не поголовно [154] . А.В. Коптев доказывает, что в эпоху поздней античности права римского гражданина, став легко доступными, утрачивают свое былое значение [155] .
154
Голубцова Е.С. Сельская община Малой Азии. М., 1972. С. 108.
155
Коптев А.В. От прав гражданства к праву колоната. Формирование крепостного права в поздней Римской империи. Вологда, 1995. С. 31.
Так или иначе, среди зависимых слоев сельского населения мы находим граждан, чьи права оказываются значительно ущемленными, в соответствии с теми или иными категориями римского права. По этой причине следует обратить особое внимание на юридический термин «jus civitatis», а также другие сопутствующие правовые понятия. Jus civitatis (гражданские права) относились к гражданам, которые традиционно обладали всей полнотой прав, а именно: они могли заключать брак и передавать детям свой статус (jus conubii), а также обладали правом на юридические действия по имуществу (jus commercii) (Gaius I, 56). Как уже отмечалось выше, императоры раздают римское гражданство все большему кругу лиц, и, наконец, по эдикту Каракаллы 212 г., эти права получает все свободное население [156] .
156
Ранович Л.Б. Восточные провинции Римской империи в I–III вв. н. э. М., Л., 1949. С. 178.
В Дигестах граждане делятся на свободнорожденных и вольноотпущенников (Dig. I, 5, 4). Ребенок получал правовое положение в момент зачатия. Так, если римская гражданка зачала в законном браке, а затем была изгнана, она, тем не менее, рождала гражданина: «Следовательно, если какая-нибудь беременная римская гражданка была изгнана из пределов отечества, и, став, таким образом, иностранкою, родит, то многие… думают, что дитя рождается римским гражданином, если она зачала в законном браке; если же она зачала в незаконной связи, то от нее рождается иностранец» (Gaius I, 90) [157] (Перевод Ф.М. Дыдынского).
157
Gaius I, 90: Itaque si cui mulieri civi Romanae praegnati aqua et igni interdictum fuerit, eoque modo peregrina facta tunc pariat, conplures… pu-tant, si quidem ex iustis nuptiis conceperit, civem Romanum ex ea nasci, si vero volgo conceperit, peregrinum ex ea nasci.
Со времен юриста Гая сильно упрощается процедура получения гражданских прав. Если римский гражданин или гражданка бракосочетались «по ошибке», не зная, что его или ее супруг обладает латинскими правами, то последний получал римское гражданство (Gaius I, 67–68); если супруг оказывался «покоренным» (peregrinus dediticius), то римским гражданином становился только ребенок от их брака: «Равным образом, если римская гражданка по ошибке выйдет замуж за иностранца, (считая его) римлянином, то ей разрешается (судебным порядком) доказать ошибку: тогда сын и супруг приобретают римское гражданство, и, конечно, сын вместе с тем начинает находиться под властью отца» (Gaius I, 67–68) [158] (Перевод Ф.М. Дыдынского с нашими изменениями). В результате, упрощается получение гражданских прав в результате брака, достаточно было сослаться на незнание статуса супруга.
158
Gaius I, 68: Item si civis Romana per errorem nupta sit peregrino tamquam civi Romano, permittitur ei causam erroris probare, et ita filius quoque eius et maritus ad civitatem Romanam perveniunt, et aeque simul incipit filius in potestate patris esse.
Более того, если латин заключал брак с иностранкой «по ошибке» (per errorem), оба получали права римского гражданина (Gaius I, 70). Иностранец (peregrinus) также мог доказать «ошибку» и стать гражданином: «Из того, что мы говорим, следует, что женится ли римлянин на иностранке или иностранец на римской гражданке, тот, кто рождается, является иностранцем; но если такой брак заключен по ошибке, то, на основании постановления сената, его ошибка может быть исправлена, согласно тому, что мы прежде сказали» (Gaius I, 74–75) [159] (Перевод Ф.М. Дыдынского). Если ошибки не было, ребенок наследовал отцу (Gaius I, 75, 2). Что касается ребенка, наследующего положение матери, не состоящей в браке, то здесь мы обнаруживаем явное противоречие законов: в одних нормах (Gaius I, 67–68; I, 78; I, 81) утверждается, что в случае брака римского гражданина и представительницы сословия латинов или иностранки, ребенок приобретает права матери, в другой норме (Gaius I, 77) Гай указывает на то, что по праву народов дитя всегда наследует отцу, впрочем, согласно третьему отрывку из Институций Гая (Gaius I, 83), ни закон, ни постановление, имеющие силу закона, не может изменить в каком-либо случае правила права народов. Обратим внимание на то, что в Римской империи в IV–VI вв. значительно облегчается процедура получения гражданских прав. Как видим, утверждение супругов о
159
Gaius I, 75: Ex iis, quae diximus, apparet, sive civis Romanus pere-grinam sive peregrinus civem Romanam uxorem duxerit, eum qui nascitur peregrinum esse, sed si quidem per errorem tale matrimonium contractum fuerit, emendari vitium eius ex senatus consulto secundum ea, quae superius diximus.
Для нашего исследования следует также упомянуть такое юридическое понятие, как изменение правоспособности (capitis deminutio). Изменение правоспособности делится в законодательстве на три степени: наибольшая (capitis deminutio maxima), при котором гражданин терял свободу, гражданство и семейные связи, средняя (capitis deminutio media) – если сохранялась свобода, и наименьшая (capitis deminutio minima), если гражданин усыновлялся другим лицом и сохранял при этом свободу и гражданские права (Dig. IV, 5, 11; Gaius I, 16). Необходимо уточнить, что в римской семье все, кроме отца, считались лицами чужого права (personae alieni juris), то есть находились под покровительством pater familias и, следовательно, были ограничены его волей: «…Отцы семейства – это те, которые обладают своей властью, будь они совершеннолетние или несовершеннолетние; подобно этому, матери семейства, сыновья семейства и дочери семейства находятся в чужой власти. Ибо тот, кто рождается от меня и моей жены, находится в моей власти; также тот, кто рождается от моего сына и его жены, т. е. мой внук или внучка, также в моей власти, и правнук, и правнучка, и т. д.» (Dig. I, 6, 4) [160] (Коллективный перевод под редакцией Л.Л. Кофанова с нашими изменениями), усыновление же лишало «своего права» (Dig. I, 7, 1–3; I, 7, 12). От власти отца освобождали военная служба и фиктивная трехкратная продажа, позже особый рескрипт и, начиная с Юстиниана, особое объявление в суде. Как указывается в Институциях Юстиниана, только римский гражданин имел власть над своими детьми, «ибо не существует других людей, которые бы имели такую власть над детьми, какую мы (граждане) имеем» (Inst. I, 9, 2) [161] (Перевод Д. Расснера). Однако если учебник права Юстиниана вслед за юристом Гаем еще признает это jus proprium civium Romanorum (Gaius I, 55), то, как отмечает А. Ваке, в действительности данное право отца постепенно уменьшается [162] . И, действительно, согласно Дигестам, Адриан сослал отца, убившего сына (Dig. XLVIII, 19, 5) и угрожал другому отцу конфискацией имущества за это преступление, причем, отец мог избежать наказания за это преступление, только покончив жизнь самоубийством (Dig. XLVIII, 21,3, 5). Траян лишал отца его власти за плохое обращение с детьми (Dig XXXVII, 12, 5). Тем не менее, эта власть существовала еще в VI в., хотя и в ограниченном виде. Так, например, согласно Кодексу Юстиниана лицо, находящееся под властью отца, не могло подавать жалобу против него вплоть до своего освобождения от этой зависимости (С. J. II, 2, 3). Имуществом членов семьи в лучшем случае был пекулий, который мог быть отобран в любой момент, поскольку имущество сына alieni juris принадлежало отцу (С. J. VIII, 46, 2). Следует обратить внимание на то, что граждане, занятые земледельческим трудом в качестве колонов, будут приравнены к положению лиц alieni juris, а их ущемленное положение будет обозначаться термином deminutio capitis minima, однако речь об этом пойдет ниже.
160
Dig. I, 6, 4: Ulpianus libro primo institutionum…Patres familiar-um sunt, qui sunt suae potestatis sive puberes sive impuberes: simili modo matres familiarum; filii familiarum et filiae, quae sunt in aliena potestate. Nam qui ex me et uxore mea nascitur, in mea potestate est: item qui ex filio meo et uxore eius nascitur, id est nepos meus et neptis, aeque in mea sunt potestate, et pronepos et proneptis et deinceps ceteri.
161
Inst. I, 9, 2:.. nulli enim alii sunt homines qui talem in liberos habeant potestatem qualem nos habemus.
162
Wacke A. “Elterische Gewalt” im Wandel der Jahrtausende zum Sorgenrecht der geschiedenen Mutter nach R"omischen Recht // Studien zu Antiker Sozialgeschichte. Festschrift Friedrich Vittinghoff. K"oln, Wien, 1980. S. 421.
Существовал также институт «бесчестия», при котором не происходило описанное выше изменение правоспособности (capitis deminutio maxima, media, minima) (C. J. II, 11, 1-22). Бесчестию подвергались лица в случае увольнения из армии с позором, лжесвидетельства, двоеженства (С. J. II, 11, 5), при обвинении в недобросовестности: обмане, воровстве при хранении и т. д. (С. J. II, 11, 8) [163] ; за безнравственное поведение (например, проституция). Виновный получал прозвище turpitudus – «покрытый позором» и лишался определенных прав [164] . М.Т. Феген и Т. Гиаро также доказывают, что определенные правовые ограничения касались еретиков, колдунов, язычников и апостатов (отступников от веры) как врагов человеческого рода – inimici humani generis [165] , а убийцы, изготовители яда, колдуны и прелюбодеи лишались права на апелляцию (С. Th. XI, 36, 7; С. J. VII, 65, 2).
163
С. J. II, 11,8: Imperator Antoninus. Furti si condemnata es…. famae damnum subisti. Quod si res furtiva, quam alter subripuit apud te ignorantem comperta est, non laesit existimationem tuam sententia durior. (Если ты была осуждена за воровство, то ты нанесла ущерб (твоему) доброму имени. Но если у тебя была найдена вещь, которую похитил другой и (о краже которой) ты не знала, то судебный приговор не наносит ущерб твоей репутации.).
164
F"ogen М. Т. Inimici humani generis Menschheitsfeinde und Foreigners (Late Antiquity-Middle Ages), 1993, S.3–6; Giaro T. Fremde in der Rechtsgeschichte Roms // Fremde der Gesellschaft (Historische und Sozialwissenschaftliche Untersuchungen zur Differenzierung von Normalit"at und Fremdheit, Frankfurt am Main, 1991. S. 53.
165
Ibid. S. 53.
Как видим, граждане перестают быть замкнутым сословием. Гражданские права в эпоху домината означают теперь только наличие личной свободы и принадлежность к Римской империи. Никаких особых привилегий гражданские права в IV–VI вв. уже не давали. Кроме того, в римской правовой системе мы сталкиваемся с определенными юридическими категориями, на основании которых правовое положение гражданина могло быть ограничено в той или иной степени. Именно они будут применяться по отношению к зависимым слоям населения. Так, сельские рабы и вольноотпущенники считались «лицами чужого права» (personae alieni juris) (С. J. V, 34, 13). Колоны, после их прикрепления к землевладению чужого лица, также считались personae alieni juris и, судя по всему, приравнивались к усыновленным, оставаясь при этом римскими гражданами. Получается, что изменение их правоспособности может быть обозначено термином capitis deminutio minima. Рабы и, прежде всего, лица, осужденные на рабство за те или иные преступления, лишались семейных связей, гражданского статуса и свободы, поэтому изменение их правоспособности могло быть обозначено таким понятием, как capitis deminutio maxima (Dig. IV, 5, 11; Gaius I, 16). Таким образом, рассматривая правовое положение колонов, рабов и вольноотпущенников в IV–VI вв., необходимо принимать во внимание такие юридические термины, как capitis deminutio maxima, media, minima и persona alieni juris.