Зависимость. Трилогия
Шрифт:
– Что это значит?
– Только то, что все долги должны быть оплачены, и сейчас ты должна погасить свой, - он беззвучно отодвинул стул и встал из-за стола.
– Я дал тебе передышку, чтобы обдумать все как следует, дабы твое решение было наиболее верным. А теперь идем.
Без единого слова он протянул ей руку, и Фиби приняла ее, внутренне сжавшись в комок и снова кусая нижнюю губу, чего не делала уже очень давно.
////
Первое, что она почувствовала, открыв глаза, была боль. Не физическая, так как ее тело было в полном порядке, но боль,
Ее тело сидело в комнате за столом, который был точной копией ее стола
там
, но обстановка вокруг кардинально отличалась. Здесь не было окон, стены темно-красные, как старая кровь, множество мелких вещей вокруг, так много, что глаза не могут зацепиться за что-то одно. Фиби почувствовала, что у нее начинается приступ клаустрофобии.
Она услышала звук открывающейся двери и повернулась, чтобы увидеть, как две фигуры входят внутрь: первая квадратная и приземистая, вторая - скорее даже длинная, чем просто высокая.
Фиби хватило секунды, чтобы понять, кто перед ней.
– Мой сын, - с каким-то странным выражением лица сказал Отец. Оно исчезло слишком быстро, чтобы девушка успела его расшифровать.
– Пришло время, наконец, расставить все точки над і.
Фиби ощутила сильнейший приступ дежа-вю, словно все это уже происходило с ней. Она не чувствовала ни удивления, ни злости, ни жалости. Наверное, во всем виноват стол, это его магия все еще защищает ее от вспышки.
– Я отправил его к тебе, но мне и в голову не могло прийти, что все зайдет настолько далеко.
Второй стул чуть скрипнул, когда Кай сел напротив нее. Выражение его лица было торжествующим, но глаза оставались мрачными. Он казался ей кем-то невероятно далеким. Словно они были едва знакомы.
– Каюсь, - сказала она, обращаясь к Отцу. Только бы не смотреть на Кая.
– Ты выиграл.
– Это не было интересной партией, ты даже не старалась.
– Прости, если тебе было скучно.
Нет смысла тянуть, она подняла голову и посмотрела на Кая. Их взгляды встретились, и Фиби на мгновение показалось, что она смотрит в воду, и, если приглядеться лучше, сможет рассмотреть свое отражение. Она будто бы снова вернулась к озеру.
У этой истории не было ни единого шанса на хороший конец. Не было с самого начала. И Фиби всегда знала это.
– Оставлю вас, - заявил демон и вышел.
Фиби не сдвинулась с места. Сейчас в комнате были только они вдвоем и огромная бездонная пропасть.
– И что ты хочешь мне рассказать?
– спросила она, зная, что не хочет ничего слышать. Ее голос был безжизненным, как у робота. Но больно не было, она просто устала.
Кай сжал кулаки, а затем убрал руки под стол.
– Думаю, ты и так уже обо всем догадалась.
– Все это было ложью с самого начала, верно? Твоя сделка с моим братом, потом исчезновение на год, теперь это. Тебе нужно было привязать меня к себе, и ты добился своего. Ты заставил меня прийти сюда. И теперь ты знаешь, где находятся камни. Хотя я действительно удивлюсь, если узнаю, что они еще не у демонов.
Он, не мигая, смотрел на нее. Когда демон заговорил, его голос звучал с обычной самоуверенностью.
– Это не я, а твои собственные решения привели тебя сюда, и нам обоим известно об этом. Тебе нужно было совершить эту жертву, чтобы поверить в собственную значимость, и прежде всего доказать себе самой, что ты на что-то способна. Себе, а не Крайм и не мне. Я не стану извиняться или оправдываться, потому что это было бы ложью, а между нами и так довольно лжи, - он усмехнулся.
– Мы использовали друг друга с самого начала.
– А, знаешь, были моменты, когда я верила, - сказала она, запинаясь на каждом слове, - что у нас могло что-то выйти. Я даже поверила, будто люблю тебя.
Кай пожал плечами, и его руки снова легли на стол.
– Человеческими эмоциями так легко манипулировать. Мне даже не пришлось особо стараться, ты все сделала сама. У меня же было достаточно времени, чтобы разобраться в себе и понять, чего я ожидал, прежде всего, от себя, и что испытывал на самом деле.
Надежды не было, но она не могла расстаться даже с ее тенью.
– И после всего, что мы пережили, тебе даже не жаль? Ты ничего ко мне не испытываешь?
Она задавала этот вопрос, не чтобы послушать, что он ответит. На самом деле ей казалось, что она сможет прочесть что-то в его взгляде, случайно вырвавшемся жесте или даже сокращение одной из мимических мышц, хотя бы что-то, маленький осколок надежды, который, как зеркало, отобразит ложь в его словах.
Но она не увидела ничего. И даже его глаза были совершенно пусты, когда он спросил:
– Что ты хочешь от меня услышать?
– А тебе нечего мне сказать?
– ответила она вопросом на вопрос, чтобы отстрочить собственное наказание.
– Тогда пусть это будет правда, ради разнообразия. У нас с тобой никогда бы ничего не вышло, и, знаешь, почему? Потому что между нами ничего нет, и никогда не было. Единственное, что связывало меня с тобой, - сделка, которую я заключил со своим отцом. И теперь я, наконец, свободен от тебя. Я не люблю тебя, Фиби, и мне совершенно наплевать, что с тобой будет. Вот она, правда. Передо мной стояла задача, для достижения которой нужно было сыграть роль, и я сделал то, что было нужно. Быть может, я и переигрывал временами, забывшись человеческими эмоциями, как сном, но своей цели все-таки достиг, как ты видишь.
– Зачем ты здесь, Кай? Чтобы поиздеваться надо мной напоследок?
– Зачем мне это могло бы понадобиться? Я не испытываю никакой радости, находясь здесь, и прибыл только потому, что отец призвал меня.
– Он действительно твой отец?
– Он тот, кто воспитал меня после того, как умерла моя мать и Элизабет. Он единственный, кому я был верен на протяжении всех этих столетий. И я сделаю все, если он прикажет. Мне жаль, что ты поняла это только сейчас.
– На самом деле ведь тебе не жаль?