Зависть как повод для нежности
Шрифт:
– Лично я не обязан. Сами рожают, а потом полиция должна воспитывать и детей, и родителей.
Поля заплакала.
– Она не в Америке. Она в Израиле.
– Тем более. Сбежала в Израиль, бросила на вас ребенка. Видит, человек вы сердечный, девочку не обидите. Эмигранты – люди ненадежные. Сначала бросают родину, потом детей. А ваша даже сначала ребенка. Ничего святого.
– Зря вы так. Она вернется через неделю, не больше. Я вот только дозвониться до нее не могу…
– Вот видите! Может, это счастье, что у ребенка отец нашелся? А то пришлось бы вам его в детский дом сдавать…
Зрачки Потапова вдруг расширились,
– Как мужчина я могу войти в ваше положение…
«Что это с ним?» Лицо лейтенанта расплылось в смущенной детской улыбке. Он вздохнул с облегчением и удивлением: «Елки-палки, она мне нравится!»*
Молодым людям до 30 трудно справляться с физиологическими реакциями. Если девушки знаки судьбы читают в учащенном сердцебиении, то молодой мужчина полагается на более весомую и зримую телесную реакцию, вернее эрекцию.
– …Но!.. как офицер… я не вижу… А хотите, мы обследуем вашу квартиру на предмет надежности?
– Что?!
Поля не знала, что в полиции служат теперь такие изобретательные донжуаны.
– Все, что могу предложить. Могу – все! Если вы одна дома боитесь.
– Ничего я не боюсь.
Полина боялась остаться одна, но не в таком, а в метафизическом смысле. Потапов наконец совладал со своим демоном и сказал строго:
– Своих детей заводить надо. Вот что. И тогда я смогу вам помочь.
– Да? – по-детски переспросила она.
– Какая вы доверчивая, Поля… – с восторгом укорил ее Потапов, подписывая пропуск.
Полина побрела домой. Еще вчера она была такой счастливой…
Что же делать?!
Автобус подъезжал к Мертвому морю. Среди женщин росло воодушевление. Кто-то прибыл в Израиль помолиться, а кто-то – омолодиться. Гид настойчиво предупреждал:
– Дамы и леди, купаться в Мертвом море более 20 минут смертельно опасно для жизни.5 минут достаточно, чтобы омолодиться лет на 5. Лицо, шею не опускать в воду!
На берегу ждали торговцы косметикой и грязями.
– Все по 10 долларов! Всего по 10 долларов!
«Ничего себе бизнес. И делать ничего не надо, а бери грязь и продавай!» – восхитилась Галя.
Народ переодевался и уныло брел в воду, медленно-медленно, пятясь назад, лицом к берегу, как предписывала инструкция. Потом колени подгибались и торчали из воды, концентрация соли в которой в 100 раз выше, чем в обычной морской воде. Рабинович разумно сидел на берегу, заказав себе капучино. А Галя, заметив удобно расположившегося зрителя, прошлась по берегу, красиво запрокинув голову и пружиня талией. Соблазнять мужчину нужно тем, чего у него нет*.
Компенсаторная теория любви отражает старый миф о двух половинках, которые ищут друг друга. Согласно классической теории психоанализа, люди противоположного пола завидуют друг другу, женщина завидует пенису мужчины и старается обладать тем, чего у нее нет. Мне кажется, Фрейд недооценивал различия полов. Желание обладать – мужское желание. Женщина настроена отдавать, что, возможно, и делает ее в глазах мужчин особо привлекательной. Утверждение «соблазнять тем, чего у него нет» может быть прочитано и как «озадачивать», «интриговать своим «немужским» поведением», «вызывать сильный интерес».
Вмешалась «конкурирующая фирма» – мало им своих мужей! Тетка в ярко-красном купальнике фальшиво пропела:
– Рабинович, а вы шо, не хотите плавать? Посылаете нас на верную смерть, а сами пьете кофе на берегу.
– Каждому свое удовольствие.
– Так шо вы тогда смотрите на меня? Я стесняюсь.
– Я смотрю на вас, потому что вы со мной разговариваете. Молчите. Тут таки есть что посмотреть. Какая природа!
И он снова перевел свой восхищенный взгляд на Галю. Когда женщина чувствует, как ею восхищаются, она не только омолаживается безо всякого Мертвого моря, но и становится легче килограммов на 10. Галя не вошла в воду, она воспарила над гремучей концентрацией минералов в жидком виде.
А на ее мобильник пришло смс: «Галя, плохая связь. Все нормально. Свету забрал Сергей. Я не сказала, где ты. А ты где? Поля».
Старший лейтенант Юрий Климович Потапов в милицию пошел по велению мальчишеского сердца. Он бы пошел в ФСБ, но обнаружилось, что он физиологически не может обманывать и притворяться. Он был актером одной роли. Всегда начеку, готов выстрелить в воздух или в ногу противника, в зависимости от обстоятельств. Ему нравилось защищать слабых, как учили еще в детстве. А в присутствии таких безхарактерных девушек, как Полина, он и вовсе чувствовал себя героем. Кто-то худеет и хорошеет, это по женской части, а кто-то переживает прилив силы и азарта, это – по мужской.
В руках у него было заявление Полины, которое можно было выбросить в корзину и забыть. Но что-то подсказывало ему, что у этой истории будет продолжение и бумагу стоит сохранить. Глаза упрямо натыкались на адрес Полиной прописки. Честная, простодушная, с идеалами, любит детей, даже чужих, нуждается в его помощи и поддержке. Это была его женщина. Глаза лейтенанта увлажнились от умиления и какого-то смутного детского воспоминания.
Времена, когда в органах служили грубые, неотесанные, тупые и равнодушные, давно прошли. Может, их и не было вовсе? В сущности, такие структуры отражают настроения и тенденции в обществе. Иначе как бы им удавалось выполнять свой долг по защите этого самого общества? И по мере того как в стране накапливалась потребность в любви и заботе, внимании и доброте, которые уже можно было считать редкими качествами, а их носителей занести в Красную книгу, милиционеры, теперь уже с новым иностранным названием – «полицейские», переживали прямо-таки голливудский ренессанс страстей. Криминальные хроники, расследования тяжких преступлений, милицейские сводки отступили под напором сентиментальных историй о добрых и благородных полицейских с тяжелой судьбой. Крепкие орешки с Беверли-Хиллз, может, и обнимающие знойных красоток, но мечтающие о преданной и верной жене, послужили кумирами для целого поколения российских стражей закона. Ну и сериал «Участок» с Сергеем Безруковым в главной роли закрепил новую русскую душевность среди людей в погонах.Знаменитый кадр: сидит Безруков в милицейской форме на берегу реки и горько плачет. Полицейским разрешили чувствовать. Да что там, у нас и президент слезу любит пустить, да не скупую, мужскую, а почти по-детски разреветься.