Зависть ночи
Шрифт:
— Сына Темпла позавчера арестовали в Индиане за пьяную выходку в общественном месте. Когда стреляли в Маттесона?
— За день до ареста Фрэнка. А как ты узнал о молодом Темпле?
— Слухами земля полнится, — ответил Грейди. Они попрощались, и Грейди, бросив трубку на диван, уставился в стену.
Кто-то стреляет в Маттесона, а день спустя арестовывают напившегося Фрэнка Темпла III. Может, он отмечал свой успех?
Да нет, список врагов Маттесона и без него огромен.
Фрэнк хотел убить его, жаждал, и под конец Грейди, чтобы загладить свою вину, попросил мальчика забыть об этом.
И кто в этом повинен, а, Грейди? Кто?
Эзра Баллард вспорол ножом брюшко окуня, потом провел им по спинке рыбы. А затем отсек голову и бросил ее через забор псарни. Две гончие одновременно бросились к угощению.
Покончив с последней рыбиной, Эзра выключил в разделочной свет и направился к дому. На кухне он завернул рыбное филе, добавив к нему картошку и молодую морковь, в фольгу, поджарил все на газовой плитке и съел, сидя за кухонным столом и глядя на украшавшую стену рогатую голову оленя, добытого им пять лет назад. Все в его доме, от убранства до одежды хозяина, говорило, что Эзра — проводник: рыбак, охотник, знаток леса, коренной житель здешних мест. И клиенты его хорошо знали это, и друзья, и соседи тоже. Да и сам он, проведя здесь последние сорок лет, начал относиться к себе точно так же. Все, миссия выполнена.
Если очень постараться, можно стать кем угодно, заставить себя жить новой жизнью, обратиться в лучшего, чем ты был прежде, человека.
Первые двадцать лет жизни Эзра провел в Детройте, следующие четыре — в джунглях, а в двадцать пять приехал сюда — молодым парнем, имевшим на счету столько убитых врагов, сколько хватило бы любому старому воину, и не имевшим ни малейшего понятия о том, как идти по следу оленя. Теперь же ему временами казалось, что он провел здесь всю свою жизнь.
Помыв посуду, Эзра взял ключи от машины и направился к своему пикапу. И, проехав немного по Сидер-Фоллз-роуд, свернул на лесную дорогу. Около полумили он катил по этому проселку, потом остановился — прямо к воде подъезжать не стоило. Эзра не хотел, чтобы фары его пикапа заметили находившиеся на острове люди, и потому остаток пути проделал пешком. Озеро окружали примерно шестнадцать тысяч акров леса, находившегося под охраной штата.
Дед Дэна Маттесона стал, выиграв запутанное судебное дело, единственным во всем этом краю владельцем собственного острова. Он жил в Райнлендере и был обладателем сорока акров строевого леса, находившихся милях в сорока к востоку от Уиллоу. Когда владевшая смежным участком большая бумажная фабрика по ошибке вырубила его лес дочиста, он подал на нее в суд. Дело дошло до арбитражного суда, и в итоге Маттесон получил сравнимый по стоимости участок земли: кусок мыса на восточном берегу озера и один из немногих здешних островов, которые не уходили во время паводка под воду. Всего около пяти акров, малую часть того, что он потерял, но все это было расположено на береговой линии и на самом озере.
Дэн вырос в этих местах и долгими вьетнамскими ночами много чего о них рассказывал. Эзре, который
Перед тем как попасть в армию, Эзра отправился со своим старшим братом к одному его должнику. Долг был немалый — четыреста долларов. Эзра держал должника — фабричного рабочего-алкоголика — за руки, а брат лупил его по морде бутылкой. Бутылка в конце концов разбилась, осколок ее вонзился в подбородок уже потерявшего сознание должника. И на следующее утро Эзра отправился на призывной пункт.
Под самый конец службы он чин чином осведомился у Дэна: нельзя ли ему пожить несколько месяцев на водохранилище Уиллоу, пока он не придумает, чем заняться? В итоге Дэн отправился на юг, в Майами, Эзра на север, а подавшийся в федеральные маршалы Фрэнк Темпл обосновался в Сент-Луисе.
Дэна Майами в конечном счете сгубил. Эзру Уиллоу спасло. Спасло самым натуральным образом. Проведя на острове всего пять месяцев, он получил известие о том, что тело его брата обнаружили в багажнике «шевроле-каприс», стоявшего посреди детройтского парка Лафайет. В то лето Дэн с Фрэнком приехали навестить его, и Эзра сделал им деловое предложение. Он и Фрэнк купят вскладчину принадлежащий Дэну кусок мыса, построят на нем дом и разобьют охотничий лагерь, который смогут затем передать по наследству своим детям. То был один из грандиозных планов, какие строятся только в молодости.
Дэн рассмеялся:
— Я продам тебе эту землю, друг. Но я не собираюсь жить на этом дурацком острове, да и вообще в этих местах.
— Тогда продай остров мне, — предложил Эзра.
Дэн покачал головой.
— Не-а, — сказал он. — Продать его я не могу. Ты же знаешь, это наследуемое имущество. У меня есть сын, и когда-нибудь остров отойдет ему. Пусть владеет.
Так что остров Дэн сохранил, хоть и появлялся на нем редко, а Эзра с Фрэнком построили на мысу коттедж и проводили в нем каждое лето, делясь воспоминаниями.
Собственно говоря, некоторое время Эзра жил в этом доме у озера постоянно, но, когда у него появились деньги, купил рядом с шедшей к мысу дорогой участок земли и построил еще один дом. А Фрэнк Темпл выкупил его долю приозерной земли и учредил наследственный фонд для своего сына.
Эзра поднялся на холм, прошел лесом к синей машине и, поднеся фонарик вплотную к номерному знаку, осветил его. Номер оказался местным — округ Линкольн. Странно. Память на номера у Эзры была хорошая. На «лексусе» номер висел флоридский, а теперь его место заняла эта развалюха. Почему?
Он вернулся к своему пикапу. И, усевшись за руль, решил заехать в бар «Лес Уиллоу», выпить немного на сон грядущий, а заодно и поразмышлять над тем, что он теперь знал.
Войдя в бар, Эзра уселся на пустой табурет, стоявший у самого конца стойки, и перед ним тут же появилась стопочка кентуккийского бурбона и стакан ледяной воды.
— Хорошо, что ты заехал, — сказала ему Кэролин, барменша. — Дуайт Симонтон говорит, в домике Темпла жилец объявился. Разжег костерок и сидит перед ним.