Завод 2: назад в СССР
Шрифт:
— Товарищ капитан, не перегибай, — нахмурился я.
Капитан не стал меня поправлять, когда я обратился к нему на ты, но это ему явно не понравилось. Вообще за те несколько минут, что нам довелось быть знакомыми, я подметил у него одну характерную черту. Когда капитану что-то не нравилось, он начинал шевелить своими пышными усами. Вот и сейчас зашевелил, показывая крайнюю степень возмущения.
— Никто не перегибает, гражданин! Я вас выведу на чистую воду. Вы у меня все во-от где! — он помахал крепко сжатым кулаком.
—
— Пиши чистосердечное, — проговорил он. — Смягчающим обстоятельством для суда будет!
Я смотрел на капитана как на идиота и пытался понять, на кой черт ему всё это надо. Решил так свою значимость перед товарищем лейтенантом показать? Так затея явно плохая, быстрее в обратную сторону сыграет — покажет девчонке, что старший коллега не дружит с головой, готов любого человека взять да и упечь.
Я снова вгляделся в его лицо, в погуливающий от напряжения подбородок — он явно тоже всё это прекрасно понимал, но продолжал ломать комедию. Раз начал, ему нужно было держать марку.
И вот он властным жестом положил передо мной чистый лист и, шевеля усами, повторил:
— Пиши явку с повинной!
— А как я лето провёл, написать не надо? — я взглянул на пустой лист и улыбнулся. — Может, тебе еще в убийстве Кеннеди признаться?
— Дядь Петь, да я же пошутила, — попыталась оправдаться смущённая следователь, видя, что все сворачивает куда-то не туда.
Второй милиционер, что был за столом у окна, происходящее вообще не комментировал. Сидел, перекинув нога на ногу, на стуле и читал материалы какого-то уголовного дела. судя по его спокойной реакции, усатый капитан чудил таким образом не впервые.
— В каждой шутке есть только доля шутки, а остальное — голая правда в сухом остатке, — с важным видом произнёс капитан.
Я улыбнулся.
— Может, тогда меня сразу арестуете до суда, раз я такой особо опасный преступник? Сами же говорили, что настроены по-хорошему вопрос решить. Или я пропустил момент, когда выбрал плохой сценарий? Так простите великодушно, если холоп не так с барином разговаривает.
После я чуть подался вперёд, так, чтобы мои следующие слова никто не услышал, и добавил:
— Ты служебные полномочия не перегибай, один раз предупреждаю, а во второй — задолбаешься отписки и объяснительные строчить.
Капитан закашлялся от подобной дерзости. Видно, думал, что перед ним пацан сидит, и хотел меня быстро продавить, перед следачкой себе очков набрать, а у меня убавить. Кому понравится мужчина, который испуган и что-то мямлит. Но я чётко дал понять, что скоро что-то в его плане пойдёт не так. И уже пошло…
Капитан выдал что-то нечленораздельное себе в усы, отвёл взгляд. Есть такие мужики, у которых при виде хорошеньких девочек напрочь срывает голову. Потом наворотят делов, а как сухими из воды выходить, они не думают. Ну а по итогу оказываются в таком неловком положении, как сейчас у товарища капитана, куда он сам себя
Понимая, что перегнул палку и припугнуть меня не получилось, милиционер попытался выкрутиться.
— Вот ты и забирай себе это дело, Нарышкина, раз у тебя к нему столько внимания. Ты уже со своими делами наверняка закончила, раз мне решила голову морочить? — выдал он, переключив агрессию на следачку.
— Дядь Петь, да я просто пошутила, извините, пожалуйста, — пропела она медовым голоском, рассчитывая, что капитан растает.
Капитан действительно заметно покрылся румянцем и сменил обвинительный тон на более нотационный.
— Нарышкина, шутки шутками, а у нас служба, и юмор тут не всегда уместен.
Я с трудом сдерживался от того, чтобы не рассмеяться. Давать ему в обиду товарища следачку я все же не стал.
— Если что, я не против, чтобы мое дело передали на рассмотрение другому сотруднику, — вставил я как бы между прочим.
Капитан снова опешил. Не знаю, чем бы это всё закончилось, но в этот момент дверь кабинета открылась, и зашёл ещё один служивый, в погонах полковника.
— Здравия желаю, Александр Игоревич! — тут же вскочил с места капитан.
— Ага, выздоровел, Курочкин, зажило твое воспаление хитрости? — ответил полковник капитану, пожимая руку.
Я узнал начальника сразу, это был тот самый друг участкового — дядьки Валентина, с которыми я недавно встречался в гаражах, когда готовую петлю относил. Только там он, конечно, иначе смотрелся. Полковничьи погоны добавляли ему лоска, хотя всё равно форма на нём смотрелась как-то чуждо.
— Да у меня был бронхит отечный, — начал оправдываться капитан, и для пущей правдоподобности несколько раз покашлял.
Что-то я не слышал от него никаких кашлей за эти полчаса. Полковник же только отмахнулся — и, наконец, заметил меня.
— О, Егор, здорово, а чего ты тут делаешь? — спросил он, на миг будто снова превратившись в обычного пузатого мужика в майке из гаражей. — Да еще и у капитана Курочкина, натворил что?
Курочкин после этих слов снова начал усами шевелить.
— Да вот, угораздило, — я коротко пожал плечами и хитро кивнул на усатого.
— А я как раз зашёл, хотел рассказать мужикам, какую ты петлю отличную нам сделал! — поделился полковник. — Работает, как часы…
Он запнулся и, видимо, смекнул, что тут что-то происходит, наткнувшись глазами на бланк передо мной.
— Не понял, а что вы тут делаете?
— Гадаем всем коллективом — у нас тут кража со взломом по предварительному сговору или никто ни в чем не виноват! — прокомментировал второй следователь, закрыв очередное дело и широко зевнув.
— Какая ещё кража? — искренне удивился полковник.
— Да тут у них на заводе какой-то дурдом, мне от участкового материал пришел — один золото потерял, другой нашел, в общем, без ста граммов не разберёшься, — прокомментировал капитан.