Завод 2: назад в СССР
Шрифт:
Прихватив с собой пару стаканов, пару вилок и две тарелки с картошкой сельдью, я пошёл себе в комнату, чтобы уже там накрыть поляну к приходу электрика.
И там застал вернувшегося с гуляний Валька. Выглядел он откровенно скверно и, судя по всему, был с хорошего такого бодуна. По крайней мере, лежал на своей кровати пластом и причитал на свою непростую судьбу, выдыхая в воздух клубы перегара.
— Умираю, — жалобно протянул он, увидев меня. — Па-амаги… Фух…
— Сочувствую!
Пришлось открыть окно, чтобы
— Правда хреново…
— Ты нахрена так напивался-то? Тебе же еще к врачу! — я вспомнил, что Валёк говорил что-то там про свой больничный и про визит в медчасть сегодня вечером.
— Ну вот видишь, что! Куда теперь! Чтобы я ещё когда-нибудь хоть раз пил… — завёл он шарманку человека, которого догнало похмелье. — Я, похоже, действительно заболел!
— Ага. Эта болезнь лечится контрастным душем и рассольчиком, — заверил я. — Можешь, кстати, горячего борща поесть, угощаю.
— Угу… а ты-то куда — две бутылки в одного? — заинтересовался Валентин моими делами.
Заметил, конечно. Я коротко объяснил, что у меня с мужиками в цеху непонятка вышла, и теперь надо, якобы, проставиться.
— А чего стряслось-то?
— Ничего особенного, — я только теперь припомнил, что Валёк ещё был не в курсе моих недавних проблем в милиции.
Но рассказывать сейчас не хотелось. Может быть, как-нибудь потом.
— Слуш, может, тогда по полтишку организуешь? — Валек предвкушающие потёр ладонями.
— Ты давай-ка рассолу лучше попей или кефирчику. Не советую похмелье водкой снимать, а то не пройдёт твоя хвороба.
— Ясно всё с тобой, изверг! — обиженно выдал сосед.
Ясно — не ясно, а водку, даже учитывая, что я купил сразу три бутылки, надо экономить. Один пузырь для электрика, один — кладовщику, с которым ещё придётся договариваться о металле для петель (ведь теперь надо изготовить не одну, а это совсем другое дело). Еще один мужикам в цеху, по сути, и так чисто на понюхать. По-хорошему, надо было ещё одну бутылку брать, только денег не хватило.
— Ладно… Чего для соседа не сделаешь… Придется докупить еще пузырь.
Я откупорил бутылку и налил стопку страждущему.
Тот выпил залпом. Выдохнул, занюхал рукавом и, умыкнув хвост селедки, зажевал.
— Ты спас меня, брат! — тряхнул Валек головой и стал еще что-то рассказывать.
А я успел накрыть поляну. Застелил стул газеткой, выставил на него стаканы, вилки и тарелки. Получалось вполне себе ничего, у меня и самого аж слюнки потекли.
— К тебе, кстати, заходила твоя красавица, — вспомнил сосед.
— Какая?
Вариантов было и вправду несколько, и лучше уточнить. Та же Анька могла наведаться, поинтересоваться, как у меня с милицией вопрос разрешился. Ну или близняшки…
Сосед на этот простой вопрос завёл глаза к потолку.
— Да я че, запоминаю их по именам, думаешь? Мне они все на одно лицо,
Валёк тяжело вздохнул и начал натягивать носки — плохо ему или хорошо, а визит к врачу никто не отменял. Снова пахнуло перегаром, даже открытое окно не помогло.
— Валь, ты бы перед тем как врачу идти, лаврушки хоть зажевал, а то будешь, как змей Горыныч, на врачиху дышать.
— Да? — кажется, сам он и не замечал, что пахнет как целый вино-водочный отдел. — Точно! Щас на кухню загляну, пожую.
Сосед, весь помятый, вышел в коридор.
Я понимал, что с минуты на минуту может прийти Гена (смена-то у него заканчивалась так же, как и у остальных), и поскреб макушку. Надо хотя бы для приличия изобразить, чтобы вызывал я его не просто так, и работу ему придумать. Я подошел к розетке и выдернул её из гнезда, оставив висеть на проводах.
Так себе, конечно, для электрика работа, но ничего, мне-то он не за этим нужен. Пусть розетку «починит», а там сядем, выпьем и поговорим по душам.
Я решил не афишировать ему раньше времени получившуюся поляну и спрятал стул за занавеской.
Электрик не заставил себя долго ждать. В дверь постучали, я крикнул, что гости могут заходить, и на пороге появился Генка Вислоухий — старик небольшого роста с внушительной залысиной и родимым пятном на черепе, почти как у Горбачёва. Сейчас Горбачёва ещё толком никто не знал, он в Ставропольском крайкоме работал первым секретарем, но в восьмидесятых к электрику бы точно прилипло соответствующее прозвище.
— Здрасьте, это я вас вызвал! — с порога отрапортовал я.
— Ну что у тебя стряслась, показывай! — без долгих рассусоливаний перешёл к делу он.
— Да вот, за удлинитель дёрнул, розетка из гнезда и вылезла… — начал рассказывать я, показывая на стену.
Электрик разулся, достал очки из нагрудного кармана рубашки, надел — и посмотрел на розетку, уныло болтающуюся на проводах.
— И шо, на место поставить тяму не хватило? — он покосился на меня. — Ты же, вроде, слесарем на заводе работаешь, руки откуда надо растут. Взял бы обратно сам вставил с куском линолеума, дабы больше не вываливалась. Тут делов-то… контакты все целые, провода не перекосило.
Пришлось выкручиваться и напоминать, что я просил поставить двойную розетку, а сам не справился, потому что только переехал и никаким инструментом не успел обзавестись. Негодование электрика было праведным, в Союзе мужики были рукастые и хозяйственные. Почти все по дому делали сами, а спецов вызывали только в самых крайних случаях. Поэтому электрик и негодовал, что смекнуть не мог — на кой мне его помощь понадобилась в таких элементарных вопросах.
— Ладно, тунеядец, — мужик вытащил из бездонного кармана двойную розетку. — Сейчас все сделаем. А ты, раз не умеешь, смотри, чтобы в следующий раз меня по таким пустякам не дёргать.