Завод 2: назад в СССР
Шрифт:
— Ну вон там таких огрызков полно, да и целых прутков — тоже бери не хочу, — заключил кладовщик.
Куда он клонит, было понятно, но я всё-таки решил дождаться, чтобы он сам высказал свое предложение. Вещи-то он говорил разумные, склад за пятьдесят третьим цехом действительно был общезаводским, и там было полно всего, почти как в той Греции. Собственно, именно оттуда прутки и прочие заготовки и распределялись по цеховым кладовым и складам. А ещё это место было настоящей палочкой-выручалочкой для начальников цехов. Если по той или иной причине деталей не хватало или партия была загнана в брак,
Правда, существовал нюанс, срабатывала эта палочка-выручалочка далеко не всегда, а правильнее будет сказать — не для всех. Если ты не начальник, а просто мастер или обычный работяга, то такой номер не прокатывал. Ну или пришлось бы всё равно у начальника служебную записку подписывать. Всёупиралось в бессменную фигуру тамошнего кладовщика, в того самого Пушкина, которого упомянул дядя Боря. Я когда только на завод пришел, уже застал его там в довольно немолодом возрасте. Ну и когда завод развалился, Пушкин все ещё там работал. А он из той породы, которые идейные коммунисты, лозунг у таких — руки прочь от социалистической собственности. Поэтому как ни пытайся, а к нему и на хромой кобыле не подъедешь, дохлый номер. Магарычи он не принимал, и бутылку водки мог в лучшем случае посоветовать засунуть в одно место. Это вам не дядя Боря.
Не скажу, что такой подход — неправильный, по-хорошему именно такие люди и должны на складах работать, чтобы запасы не разворовывались. Но порой такая позиция — как кость в горле работяги. И вообще за всё время работы договориться с ним без служебной записки не получилось ни у кого. Поэтому мне и было интересно, куда клонил дядя Боря. Мало ли, может, у него какие-то свои подходы к Пушкину имеются. Братство кладовщиков и всё такое.
— Усёк, Васек? — хмыкнул кладовщик, пялясь на меня.
— Я так понимаю, ты там уже договорился, и мне остается металл забрать? — спросил я, притворяясь, что ничего не знаю о характере и привычках Пушкина. — Могу прямо сейчас сходить.
Дядя Боря посмотрел на меня настолько выразительно, что я впервые подумал — да ему и вторая половина лица не нужна.
— Да там, Егорка, такой мерзавец работает, что проще с дяьволом договориться, чем с ним! — выдал он свой вердикт.
— Во как, и че же тогда? — делано изумился я, даже ресницами похлопал для пущей достоверности.
— Че че, хрен в… одно место, — каркнул кладовщик. — Скоммуниздить их надо! Пушкин обычно после обеда едет металл получать, на складе его не будет часа два как минимум. А у нас, Егорка, на заводе добрые люди есть, они взяли да дырочку в стене проковыряли. Когда стало понятно, что товарищ Пушкин такой несговорчивый.
Про дырочку я не знал, видимо, к тому моменту, как я на завод пришел, дырочка была обнаружена и благополучно заделана. Не думаю, что с таким цербером, как Пушкин, она продержалась бы дольше месяца. Ну а судя по тому, что никто никаких дырок больше не делал, закончилось всё хорошим скандалом.
Кладовщик взял блокнот, карандаш и нарисовал схему склада, символически изобразив ворота, а место, где располагалась дыра, пометил крестиком.
Если мне не изменяла память, то дырка должна была находиться между складом и забором. Очень удобно, чтобы остаться
— Вот здесь, — дядя Боря обвёл круг на своей кое-как нарисованной схеме, — будка собачья. Псы, заразы, гавкать начинают, и кладовщик сразу выбегает, но если их прикормить, то гавкать перестают!
— Дядь Борь, я верно понимаю, что ты мне предлагаешь заниматься хищением социалистической собственности? — спросил я в лоб.
А что, если уж он такое предлагает, то хочется, чтобы и проговорил вслух. Вообще, удивительное дело, дядя Боря ведь только после тяжелого инсульта, ему бы с больничных не вылезать, а он тут мне схемы полубандитские разрабатывает.
— Я думаю, ты в курсе, что у меня только вчера проблемы с милицией были? — с выражением я.
— Егорка, я тебя умоляю, ну каким к едрене фене хищением? — отмахнулся он. — Где ты вообще таких умных слов понабрался-то? Хищение — не хищение, а собственность у нас в стране одна. Так-то ты все правильно говоришь, только социалистическое — это значит общее! — дядя Боря с важным видом поднял указательный палец. — У нас в Союзе все общее и рабочим принадлежит, поэтому как же можно расхищать то, что уже по определению твое.
Занимательная философия выходила. Тут как посмотреть, можно сказать, что дядь Боря такой же идейный коммунист, как и Пушкин. Труды Ленина читал, но только понял по-своему. Бывает.
— К тому же этот козёл таким правильным только прикидывается, — заговорщицки сказал кладовщик. — Помню случай, я как-то с проходной выходил и вижу — Пушкин идет, хромает. Говорю, Сергеич, че за беда? Он отвечает — ногу подвернул, а я аж вижу, что когда у него штанина при ходьбе приподнимается, так видно, что он туда пруток засунул!
— Во даёт! — тут уж я удивился неподдельно.
— Так и дает, что я после того случая у него как-то разок металл получал, и вижу, как он прутки-то списывает. А потом прячет, чтобы за забор вынести, — разоткровенничался дядя Боря.
— Жулье! — подыграл я. — Ему-то они на кой черт сдались?
— Кто же его знает! Но ходят разговоры, что он себе из таких вот прутков забор на даче делает.
Ясно. Вот тебе и тихий омут, а какие черти!Да и дядя Боря тоже хорош — предлагал мне быструю схему наживы, ещё и с моральным оправданием. Мол, не мы у государства прутки крадем (хотя в этом резоне кладовщика не было ничего из ряда вон выходящего), а Пушкин. А взять краденое у Пушкина –это все равно что деньги у богатых забрать и раздать бедным. Но с той поправкой, что мы ничего и никуда отдавать не собирались.
Следующие слова дяди Бори меня и вовсе загнали в ступор.
— Ну пойдём, что ли, — предложил кладовщик, вставая из-за стола. — Я всё необходимое подготовил!
Он сунул руку за пазуху и достал оттуда газету, в которой была завёрнута палка ливерной колбасы.
— Это Мухтара отвлечь, — пояснил он.
— Сейчас пойдем? — опешил я.
— Ну а когда? После обеда он уходит, и на складе около часа никого нет. Собачек прикормим — и дело в шляпе.
Я хотел возразить, что сам схожу, толку-то от такого помощника, но дядя Боря был настроен решительно. Видимо, у него были какие-то свои счёты с коллегой.