Завод войны

Эшер Нил

— Кажется, мы подготовились к вечеринке, — заметил Бронд.

Чувствуя себя неуютно, Блайт долго рассматривал парочку, после чего просто сел на свое место.

— Левен, наш статус? — спросил он.

— Пять корабельных часов до времени прибытия относительно переломного момента, — доложил разум голема.

— Опять путешествуем во времени?

— Да.

Для чего же предназначен следующий сброс энтропии? Для прадорской станции снабжения? Блайт снова встал, разглядывая изображение на экране — черноту космоса, забрызганную звездами. Потом предложил:

— Завтрак?

— Конечно. Я готов, — кивнул Бронд.

— Я тоже.

Слегка растерявшаяся Грир погладила плоский

живот.

Блайт вздрогнул. Они, все трое, умылись, оделись в свежее и еще не ели. Что это — случайная согласованность поведения членов экипажа — такое редко, но бывает, — или же черный ИИ незаметно управляет ими, как и всеми прочими компонентами этого корабля, заставляя действовать сообща? Или они так отреагировали на какое–нибудь излияние ИИ? Все вместе люди проследовали в общую столовую.

Первый час они завтракали, разговаривая исключительно о прошлом, второй же — обсуждали, что за конечная цель может быть у Пенни Рояла.

— Мы — его питомцы, — сказал в какой–то момент Бронд.

— Думаю, ты ошибаешься, — ответила Грир. — Мы — зрители.

Взвесив обе их точки зрения, Блайт вспомнил собственные размышления о себе и своей команде как о свидетелях и тут же пришел еще к одному мнению:

— Наверное, оба вы в чем–то правы, но, думаю, мы являемся и кое–чем третьим.

Парочка терпеливо ждала объяснений. Примечательно, однако, что за последние часы меж ними не было никаких трений, никаких раздоров и препирательств. Все они действовали абсолютно разумно и логично, и сам он не испытывал обычных приступов гнева. Может, что–то с воздухом?

— Думаю, мы — его связь с реальностью. Пример нормальности.

— Нормальности? — удивилась Грир, приподняв бровь.

— Относительной нормальности. — Блайт пытался поймать и закрепить некоторые смутные мысли. — Пенни Роял в нас не нуждается — наше присутствие на борту этого корабля не связано с его действиями. Так зачем же мы здесь? Не удивлюсь, если посредством нас — глупых, незначительных, физически здоровых и относительно нормальных людей Пенни Роял сохраняет связь с реальностью.

— Сомнительно, — заметила Грир.

— Говоришь, мы как бы опускаем Пенни Рояла на землю? — предположил Бронд.

— Угу. — Блайт кивнул, стараясь облечь то, что он чувствовал, в слова. — У нас на борту существо, способное управлять временем, загнать в угол короля прадоров, напугать государственных ИИ. Я бы сравнил Пенни Рояла с каким–нибудь диктатором, отправившимся в бар, чтобы выяснить, что думает простой народ.

— Как по мне, так все нормально, — заявил Бронд.

— Или же я мышь, пытающаяся разгадать мотивы ядерного физика, — добавил Блайт.

И капитан вернулся к себе в каюту, предоставив парочке заниматься своими делами. На настенный экран он вызвал всю доступную информацию о Пенни Рояле, объединенную специальной подпрограммой в документальный фильм, лег на кровать и приступил к просмотру. Итак. Пенни Роял был разумом истребителя, который ушел в самоволку, слетев с катушек и уничтожив отряд из восьми тысяч солдат на планете, называвшейся Панархия. Впоследствии он превратился в этакого сверхзлодея, подобного криминальным авторитетам Погоста, только еще хуже. Или, можно сказать, что Пенни Роял стал ИИ-аналогом того, что пришло из одной из древних религий: падшим ангелом, Сатаной. К Черному ИИ шли люди в поисках выгоды, продавая в процессе души. Сделка с Пенни Роялом могла сделать тебя фантастически богатым, могла осуществить твои мечты, но могла и погубить — или отправить в твой собственный, весьма личный ад.

После едва не ставшего роковым столкновения ИИ с эшетерскими технологиями Пенни Рояла спас боевой дрон Амистад, который вернул его — очевидно, прощенного — в лоно

Государства. Некоторое время он находился на планете Масада и вел себя прилично, но потом снова ударился в бега — на старом корабле Блайта. На этот раз он, похоже, собирался навести порядок в кое–каких учиненных им грязных делах. Кажется, Пенни Роял стремился к искуплению. Но следовал он до странности извилистыми путями и мотивы имел весьма туманные. Блайт не сомневался, у ИИ на уме есть еще кое–что, кроме искупления. Он чувствовал, что Пенни Роял ведет игру к некоему намеченному им финалу, но какому именно, оставалось непонятным. Для достижения конечной цели определенно нужны были виденные Блайтом генераторы, и три государственных телепорта, и, разумеется, черный ИИ. Капитан точно знал, что ему открылась лишь малая часть целого: крохотная грань, предъявленная ничтожному мирку человеческого разума.

Глава 15

Рисс

Ошейник, защелкнутый на ней Свёрлом, оказался весьма эффективен. Он плотно охватывал шею Рисс внутренней поверхностью, напоминающей присоски рыбы–прилипалы. Надетый на змею–дрона, он тут же, укореняясь, ввел глубоко в ее тело наноскопические крючки. Рисс попыталась бороться с ними, используя свою иммунную систему на основе наноботов, но ошейник устроил ей выволочку, угостив направленным электромагнитным импульсом, который ослепил и напугал ее. К тому же она потеряла сознательный контроль над наноботами, и они вернулись к своим обычным задачам, а крючки просто регенерировали.

Впрочем, главная функция ошейника состояла не в том, что его трудно снять — эта штука вступала в конфликт со многими системами Рисс, включая «хамелеонку». Она обнаруживала все охранные компоненты и сети, и едва Рисспыталась активировать их, они тут же становились целью для все тех же направленных электромагнитных импульсов. Так что Рисс не могла теперь пользоваться эффектом преломления света на поверхности кожи. Лишили ее и возможностей прилегающего к коже силового слоя, способного отражать разные виды излучений. И микрочешуйки уже не реагировали на любые возмущения атмосферы. Рисс не могла пользоваться гравидвижками, частоты которых сопрягались с гравипластинами, поэтому ни один детектор не засекал ее веса. Не могла применить свой метод перемещения У-коммуникаторов и прочих У-пространственных систем, когда любые детекторы всегда обнаруживали их не в том месте реального пространства. Рисс даже пыталась передвинуть свои внутренние органы, но ошейник отслеживал их. Свёрл знал, что делает, и Рисс поняла: чтобы избавиться от его «подарка», потребуются радикальные меры. Прибегать к таким в нынешних обстоятельствах явно не стоило.

Второй функцией ошейника было предотвращение любого вторжения в компьютерные системы дредноута. Как только дрон пыталась совершить нечто подобное, тот начинал ритмично пульсировать, кодируя ее проникновения так, что Рисс ловила лишь обрывки информации, не имея возможности на что–либо повлиять.

— И куда теперь? — спросила она.

— Сперва к Свёрлу, — ответил Спир. — Я хочу вернуть шип.

— Правильно. К Свёрлу.

И все–таки роль ошейника была двойственной: он боролся с маскировкой и попытками проникнуть в компьютер, но не мешал — и даже не собирался — брать у Спира вакцину и вводить ее людям — «моллюскам». Он не остановил Рисс, когда она вернулась в медицинский отсек, где Спир готовил свой препарат, и позволил ей вскрыть аптечку. Хотя это, наверно, было проникновением низшего порядка, не касающимся Свёрла. Но ошейник не запретил ей взять и загрузить в себя ампулу с первоначальной энзимной кислотой — а ведь это–то имело к Свёрлу самое прямое отношение.