Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации
Шрифт:
Оказавшись в Потоси, несчастный митайо терпел «четыре месяца непосильного труда в шахтах, работая по двенадцать часов в день, спускаясь на глубину 60-100 эстадо [350-600 футов] в вечную темноту, где всегда нужно работать при свечах, где воздух в недрах земли тяжел и полон испарений». В указах Толедо, регламентировавших работу на рудниках, говорилось, что индейцы должны были начинать работу через полтора часа после восхода солнца и заканчивать ее на закате с часовым перерывом в полдень. Но по мере того, как стволы шахт углублялись в гору, даже эти установленные часы тяжелого труда игнорировались: работников заставляли оставаться под землей по шесть дней кряду. Когда занималась заря над открытым всем ветрам альтиплано, каждый понедельник у подножия горы появлялись «капитанес де ла мита» со своими группами рабочих. Эти люди спускались в забой и работали там группами по трое: двое кирками ломали руду, пока не догорала сальная свеча,
Это было незадолго до того, как огромные рудники Потоси и Уанкавелики начали подрывать всю структуру поселений в центральных и южных Андах. Индейцы ненавидели тяжелый труд в неестественных для них условиях и свое вынужденное отсутствие дома. Самым очевидным способом избежать этой принудиловки был побег от обязательной повинности и бродяжничество в других частях Перу. Такие побеги стали представлять собой серьезную проблему. Диего Муньос де Куэльяр подсчитал, что через сорок лет после узаконивания миты Толедо население связанных с ней провинций сократилось наполовину. К середине XVII века население 16 охваченных митой провинций сократилось более чем на три четверти. Оставшиеся индейцы должны были поставлять такие же отряды митайос, какие собирали их предки при Толедо, а поденная плата митайо в Потоси оставалась неизменной в течение двухсот лет. Оттого, что побеги стали частым явлением, а от тех, кто еще оставался, требовали чаще отбывать эту повинность, сельское хозяйство этих районов непоправимо пострадало. И по иронии судьбы, сумма королевских податей, которую не заплатили индейцы, убежавшие из королевских владений в Чаркасе и Кольяо, реально превысила одну пятую доходов от серебряных рудников, положенных королю.
Франсиско де Толедо, добросовестного слугу короны и человека, который хотел защитить индейцев, помнят за легализацию миты на рудниках. Он только принимал неизбежное: Перу был завоеван ради ценных металлов, и раз уж были обнаружены серебряные и ртутные месторождения, то из них нужно было извлекать пользу. Истинная и поразительная забота о благосостоянии коренного населения, таким образом, была побеждена неутолимой потребностью в серебре. Население империи инков было привычным к совместному труду на общее благо и продолжало трудиться, но уже на ее завоевателей-испанцев. Около четырех пятых всех мужчин на территории бывшей империи стали подлежать призыву на принудительные работы. Из них 90 процентов должны были работать в энкомьендах, чтобы заплатить налоги сельскохозяйственной продукцией, а у около 40 процентов индейцев были еще дополнительные трудовые повинности либо на рудниках, либо на текстильных фабриках, расположенных вдоль побережья.
Несмотря на всю эту эксплуатацию, коренное население выжило вместе со своим языком и традициями, многие из которых не изменились. К концу колониальной эпохи в начале XIX века его численность сократилась настолько, что стала менее одного миллиона человек, но затем выросла до отметки, превышающей самые высокие оценки численности населения империи инков. В настоящее время говорящие на языке кечуа индейцы Перу образуют большинство населения, что совершенно отличается от ситуации, которая сложилась с коренным населением бывших колоний в Северной Америке. Своим выживанием перуанцы в значительной степени обязаны своему упорству, негостеприимному расположению большей части Перу на большой высоте над уровнем моря и тому факту, что Испания разрешила въезд в страну только из метрополии и больше ниоткуда. Но также это произошло благодаря подлинной заботе церкви и правительства страны о благополучии коренного населения на протяжении всего колониального периода. Как бы сильно испанцы ни эксплуатировали и ни притесняли перуанских индейцев, они оставили их на их землях и резко
Глава 21
ПРОБЛЕМА ИНКОВ
Вице-король Франсиско де Толедо прибыл в Перу в конце 1569 года с инструкциями от короля и Хунты Магны решать проблемы коренного населения страны на всех уровнях. Естественную озабоченность у него вызывали оставшиеся в живых представители королевского дома инков: Титу Куси в Вилькабамбе и различные знатные инки королевского происхождения в Куско. Толедо начал вести открытую политику в отношении Инков. В феврале 1570 года он написал королю письмо о том, что он намеревается продолжать политику Гарсии де Кастро, который вел переговоры с Титу Куси в надежде выманить его на территорию Перу, оккупированную испанцами, посулив ему подходящие земельные владения. Он был уверен, что «теперь, когда Инка принял крещение, его подчиненные и военачальники надеются, что договор, одобренный Вашим Величеством, будет утвержден». Точно так же он начал демонстрировать свое доброе расположение по отношению к инкской знати в Куско. Одним из его первых деяний по прибытии в Куско в начале 1571 года было принятие на себя роли крестного отца новорожденного сына Инки Карлоса.
Но у Толедо нарастало беспокойство, вызванное угрозой испанской власти, которую представляли собой эти уцелевшие представители бывшей монархии. Трудно было найти моральное оправдание для нападения на Вилькабамбу. Хотя потомки Инков и потеряли реальную власть, их все еще почитали индейцы и сентиментальные испанцы. И Лас Касас, и Витория подчеркивали важную роль, которую играл законный правитель индейцев. Лас Касас был автором различных трудов, в которых доказывал, что Испания не имеет прав на обе Индии. Епископ дошел даже до того, что стал превозносить национальное сопротивление в Вилькабамбе, и рекомендовал королю ради спасения своей души вернуть весь Перу Титу Куси. Некоторые испанцы нашли оправдания конкисте Писарро, изобразив ее как свержение узурпатора Атауальпы в пользу законных правителей Уаскара и Манко. Но защита «законности» не могла быть использована для того, чтобы оправдать захват Вилькабамбы, мирного государства индейцев, которым правил сын того самого правителя, которому испанцы вернули престол.
Поэтому Толедо стал ставить под вопрос саму власть Инков. С самого начала завоевания было прекрасно известно, что расширение владений Инков за пределы Куско произошло за два или три поколения до появления испанцев. Здравомыслящий Толедо понял, что эту недавнюю экспансию можно использовать для пропаганды против разъедающих сомнений по поводу прав Испании на Перу. Если-бы самих Инков можно было показать как завоевателей в недавнем прошлом, а не устоявшихся правителей страны-утопии, то все рассуждения приверженцев Лас Касаса на тему морали лопнули бы.
Еще до отъезда Толедо в Перу король предупредил его о скандальных священниках, которые «заинтересовались вопросами правосудия и власти в Индиях под предлогом защиты индейцев». Теперь Толедо писал, что «книги фанатичного и враждебно настроенного епископа Чиапского [Лас Касаса] стали острием копья, направленного на власть испанцев в Америке». Он собрал много экземпляров работ Лас Касаса и изъял их из обращения. Он также предпринял псевдонаучное расследование с целью подорвать репутацию Инков.
В октябре 1570 года Франсиско де Толедо отправился из Лимы в первое продолжительное путешествие по высокогорному Перу, которое предпринимал каждый вице-король. Он принял решение проводить расспросы индейских вождей по пути своего следования, в ходе которых им представилась бы возможность дать показания о правлении Инков. Первое расследование состоялось в Хаухе 20 ноября, за ним последовали опросы в Уаманге, Вилькасе, Пине, Лиматамбо и Майо, расположенных вдоль королевской дороги, а также в Куско и долине Юкай. Задаваемые вопросы относились к обстановке в каждом районе до появления Инков: была ли община независимой? Платила ли она кому-нибудь дань? Выбирались ли в ней вожди или их власть передавалась по наследству? Были ли другие формы правления? Другие вопросы касались имени Инки, который впервые оккупировал данную область, сделал ли он это с применением силы, назначал ли он курака по своему выбору и передавалась ли власть курака по наследству или Инка мог смещать их.
Вопросы носили тенденциозный характер и касались только тех тем, в которых вице-король хотел найти доказательства своих доводов. Большинство свидетелей были пожилыми индейцами, которые когда-то жили под властью Инков. Возможно, эти старики были склонны давать такие ответы, которые, по их мнению, хотели услышать те, кто их расспрашивал. Но если не брать в расчет эти серьезные оговорки, опросы проводились честно и в какой-то степени были искренними попытками найти правду, чтобы помочь вице-королю определиться со своей политикой в отношении индейцев.