Завоевание Константинополя
Шрифт:
Когда Морчофль был в темнице, то император Бодуэн послал однажды оповестить всех баронов и всех самых знатных людей, которые были в земле Константинопольской, дожа Венеции, графа Луи, графа де Сен-Поля и всех других, чтобы они явились во дворец, и они явились туда. И когда они явились, то император Бодуэн сказал им, что Морчофль у него в темнице, и спросил у них, что они посоветуют с ним сделать; и одни говорили, что его нужно повесить, а другие говорили, что его надо протащить по городу, пока наконец дож Венеции не сказал, что он был слишком знатным человеком, чтобы его вешать. «И я скажу вам, — сказал дож, — что с ним сделать: знатному человеку следует учинить и знатную кару {394}: в этом городе есть два высоких столпа, и ни один из них не имеет в высоту меньше 60 или 50 туаз; ну, так вот, пусть он взойдет на верх одного из них, а потом пусть его сбросят вниз, на землю». А это были те два столпа, на верху которых пребывали отшельники и где были написаны происшествия, случившиеся
После того как земли были распределены таким вот образом, как я вам сказал, случилось, что между маркизом и императором был заключен мир, но императора сильно порицали, потому что он не созвал всех знатных баронов. Как бы то ни было, маркиз попросил королевство Салоники, и, как бы то ни было, он получил его, и император дал его ему. И когда королевство было ему пожаловано, то маркиз отправился туда со своей женой и со всеми своими людьми, и когда он прибыл туда, он поставил там охрану и сделался там сеньором и королем.
После этого мессир Анри, брат императора, попросил для себя королевство Андремит{397}, которое было по ту сторону рукава Св. Георгия и которое еще нужно было завоевать, и его дали ему. И тогда мессир Анри отправился туда вместе со всеми своими людьми и завоевал большую часть той земли. После этого граф Луи попросил другое королевство, и его ему дали{398}, а граф де Сень-Поль в свою очередь попросил другое королевство, и его ему дали{399}; после этого мессир Пьер де Брешэль попросил другое королевство, которое было в стране сарацин, в стороне Коньи, коль скоро сможет его завоевать, и ему пожаловали его{400}; и мессир Пьер отправился туда со всеми своими людьми, и потом очень успешно завоевал Это королевство, и стал в нем сеньором. Вот таким-то образом просили могущественные люди королевства, которые еще не были завоеваны{401}; и дож Венеции и венецианцы получили остров Крит, и остров Корфу, и остров Моссон{402}, и еще довольно других земель, которые они желали{403}. После того случилась великая потеря в войске, ибо немного времени спустя умер граф де Сен-Поль{404}.
А уже после этого случилось так, что один город, который завоевал император, восстал против него; Андернополь — так назывался этот город. Когда император узнал об этом, то позвал дожа Венеции, графа Луи и других баронов; и он сказал им, что хочет пойти и осадить Андернополь, который восстал против него, и попросил, чтобы они пособили ему завоевать этот город, и бароны ответили, что они охотно сделают это. Тогда император собрался в поход, так же как и бароны, чтобы двинуться на этот город. Когда они подступили к этому городу, то осадили его; и в то время, когда они его там осаждали, случись же такая неожиданность: вдруг на землю Константинопольскую вступили однажды Иоанн Влашский, он сам и куманы, с превеликим множеством людей точно так же, как уже когда-то делали; и они проведали, что император со своим войском осаждает Андернополь. Когда наши ратники увидели этих куманов, одетых в их шкуры, то они больше не устрашились их, а приняли так, словно это была всего-навсего ватага мальчишек; и эти куманы и прочие люди быстро неслись вскачь, и потом ринулись на французов и многих поубивали, и наголову разбили всех их в этом сражении{405}. И император сгинул, так что никогда не узнали, что с ним сталось{406}, и граф Луи, и многие другие знатные люди, и столько других людей, что числа их мы не ведаем, но наверняка там были загублены три сотни рыцарей; и те, кто смогли спастись, бежали в Константинополь. Бежал и дож Венеции, и с ним довольно много людей, и они побросали свои палатки и свое снаряжение прямо там, где осаждали Андернополь, ибо не отваживались никогда вернуться в ту сторону, столь велико было их поражение. Вот так-то господь поистине отомстил за их гордыню и за то вероломство, которое они выказали к бедному люду войска, и за ужасные прегрешения, которые они содеяли в городе после того, как захватили его.
Когда император сгинул, потерпев это поражение, то бароны, которые остались, были в сильном унынии. А потом они собрались однажды, чтобы поставить императора{407}. Тогда послали за монсеньором Анри, который был братом императора, чтобы сделать его императором, а он был в своей земле, которую завоевал, — по ту сторону рукава Св. Георгия.
Когда дож Венеции и венецианцы увидели, что императором хотят сделать монсеньора
Когда мессир Анри стал императором, то после этого собирались вместе и вели переговоры, он и маркиз, который был королем Салоникским, пока маркиз не выдал за него свою дочь, а император женился на ней, но императрица не долго прожила после того и вскоре умерла{410}.
Прошло немного времени после этого, как Иоанн Влашский и куманы вторглись в землю маркиза Салоникского. А маркиз был в своей земле, и в конце концов он сразился с этими влахами и с этими куманами и был убит в этом бою, а все его ратники были разбиты{411}. И Иоанн Влашский и эти куманы подступили затем, и осадили Салоники, и установили свои орудия, чтобы приступом идти на город; а жена маркиза{412}
осталась в городе, и с ней остались рыцари и другие люди, которые защищали город. А в городе было похоронено тело монсеньора святого Димитрия, который никоим образом не хотел дозволить, чтобы его город был взят силою; и из этого святого тела истекало столько масла, что то было настоящее чудо. И случилось так, что, когда однажды утром Иоанн Влашский возлежал в своей палатке, к нему явился мессир святой Димитрий, и пронзил его тело копьем, и убил его{413}. Когда его люди и куманы узнали, что он мертв, то они снялись с места и возвратились в свою землю{414}. А потом королевство Влахия перешло к племяннику Иоанна; Бюрюс было его имя{415}. Этот Бюрюс стал потом королем Влахии, и у него была красавица дочь. А потом случилось так, что император Анри, который был весьма добрым императором, держал совет со своими баронами, как ему быть с этими влахами и с этими куманами, которые столько враждовали с Константинопольской империей и которые сгубили его брата, императора Бодуэна; и тогда бароны присоветовали ему направить послов к этому Бюрюсу, который был королем Влахии, и попросить, чтобы он отдал ему в жены свою дочь{416}. Однако император ответил, что он никогда не возьмет в жены особу столь низкого происхождения. И бароны сказали: «Государь, вы это все же сделайте! Мы советуем вам договориться с ними, потому что это самый сильный народ и самый грозный для империи, да и для всего света»{417}. И бароны наговорили столько, что император послал туда двух знатных рыцарей и повелел как можно лучше снарядить их, и послы отправились с большими опасениями в эту дикую страну, и, когда они прибыли туда, их сразу хотели убить. И тем не менее они поведали этому Бюрюсу о цели своего посольства, и он ответил им, что охотно пошлет свою дочь императору.
А потом король Бюрюс приказал снарядить очень богато и очень благородно свою дочь и с ней довольно много людей; потом он отослал ее к императору и велел подарить ему 60 лошадей, все они были нагружены добром, и золотом, и серебром, и шелковыми материями, и богатыми сокровищами; и не было там ни одного коня, который не был бы покрыт попоной из малинового шелка, столь длинной, что она волочилась позади каждой лошади на целых семь или восемь шагов; и никогда не продвигались по грязи или по худым дорогам, так что никакая материя не была разорвана, и все были исполнены великой красоты и благородства.
Когда император увидел, что девица прибыла, он вышел ей навстречу, а с ним и бароны, и устроил ей и ее людям весьма пышное празднество, а потом император на ней женился.
И прошло немного времени после этого, как императора пригласили в Салоники, чтобы короновать сына маркиза королем, и император туда поехал. И когда он его короновал{418}, сына маркиза, то захворал там и там же умер, что было великой потерей и великой печалью{419}.
Теперь вы слышали правду, как был завоеван Константинополь и как граф Бодуэн Фландрский стал императором, а после него мессир Анри, его брат, ибо тот, кто был там, и кто это видел, и кто это слышал, будучи свидетелем, Робер де Клари, рыцарь, позаботился о том, чтобы предать письменам правду, как был завоеван город; и, хотя он не рассказал об этом завоевании столь хорошо, как могли бы поведать многие добрые рассказчики, он, во всяком случае, рассказал подлинную правду, а есть еще столько всяких правдивых вещей, которые все он не сумел припомнить.